"Даниил Лукич Мордовцев. Авантюристы (Историческая повесть времени царствования Екатерины II) " - читать интересную книгу автора

С этого дня молоденькие воспитанницы генеральши Ляпуновой всякое утро
поджидали почтальона у ворот: каждой хотелось первой порадовать свою
благодетельницу. Воструха Дуня пустилась даже на такую хитрость. Завидев на
второй или на третий день почтальона, возвращавшегося в почтамт,
следовательно, в такой час, когда ее соперницы, Маши, не было у ворот, она
подбежала к нему и, сверкая своими жемчужными зубами, смело заговорила:
- Вы носите письма к генеральше Ляпуновой?
- Я, барышня, разве вы не знаете?
- Нет, знаю... Только вы не отдавайте их Маше.
- Какой Маше, красавица?
- Нашей, Лебедевой, что третьего дня хотела перехватить у вас письмо к
Марье Дмитриевне.
- Зачем вам это, красавица?
- А я хочу первая обрадовать ее.
- Хорошо, милая... А что же вы мне дадите за это? - улыбался почтальон,
любуясь девушкой.
- Что? У меня ничего нет... У Марьи Дмитриевны...
- Что мне Марья Дмитриевна! Вы дайте...
- У меня ничего нет, - совсем вспыхнула девушка.
- А поцеловать дадите?
Дуня засмеялась и убежала... Почтальон был недурен собой, а все же, ах,
как стыдно!
Через несколько дней почтальон действительно показал ей письмо тихонько
от Маши, которую зачем-то позвала ключница Фекла Китовна. Увидав письмо,
Дуня вся вспыхнула. Но почтальон не отдавал пакета, лукаво улыбаясь.
- Отдайте, - просила девушка.
- Поцелуйте прежде, - шептал почтальон Меркурий.
- Нет, прежде отдайте, - настаивала девушка. - А потом поцелуете?
- Поцелую.
- Честное слово?
- Честное слово.
Но едва хитрячка коснулась пакета своими ловкими, проколотыми иголкой
пальчиками, как письмо мигом очутилось в ее руках, и она стрелой, с звонким
хохотом, убежала.
- Добро же, воструха! - проворчал обманутый донжуан. - Не увернешься от
меня.
Вся запыхавшаяся, толкая Феклу Китовну и Машу, попавшихся в дверях
будуара навстречу летевшей шалунье, Дуня с криком радости вбежала в будуар
генеральши.
- Еще письмо! Еще письмо!
У Марьи Дмитриевны даже руки задрожали, и строчки письма наскакивали
одна на другую...
"Дело, к счастью, течет весьма порядочно, как лучше требовать
нельзя..."
Она взглянула на конец письма и только тут сообразила:
- А! Восемнадцатого мая... Он еще не получил денег... Ну, что дальше?
"Только боюсь, чтоб за деньгами, о которых я писал, не сделалось
остановки... Умоляю прислать поскорее".
- Послала уж.
- Ну что, душечка Мария Дмитриевна, это письмо лучше того? - спросила