"Джезебел Морган. За третьей гранью " - читать интересную книгу авторана последнем издыхании бежала по бескрайним пескам пустыни. Я старалась
бежать правильно, как нас учили на тренировках: не расходовать напрасно силы, контролируя дыхание, делая как можно меньше движений. Получалось не очень, но я старалась. Когда от твоей скорости зависит жизнь, запросто переплюнешь мировой рекорд. Раскаленный песок обжигал ноги даже сквозь отнюдь не тоненькую подошву. Каждый шаг причинял боль, я словно видела ожоги на ступнях. Да, никогда не понимала русалочку, а теперь вовсе усомнилась в наличии у нее здравого ума. Добровольно терпеть такую боль ради какого-то занюханного принца захудалого государства?! Одно дело, что любовь действительно зла и по ее прихоти можно и козла полюбить, но козла неблагодарного... Это уже слишком. Я на пару мгновений остановилась, пытаясь отдышаться. Самочувствие было отвратительным: не смотря ни на что, плечи и руки обгорели, голову напекло до такой степени, что мне пару раз уже являлись миражи Хельги, Генриетты и Лехвы, тоскливо подвывающие на привиденческий манер. Все тело ныло, ноги подламывались, а своим дыханием я могла уже по соперничать с драконами (по температуре, в смысле, а не по запаху!). Я достала из кармана компас. Металлическая стрелка с нанесенной на ее поверхность бледно-голубой эмалью, чуть подрагивая, указывала влево. То есть на север. Значит песчаный зверь еще далеко: при его приближении компас указывал бы только на него. Хоть что-то радует, да и то несильно. Все-таки зверь ползет быстрее, чем я иду. Хотелось только одного - упасть и уснуть. Но я прекрасно знала, что стоит мне лечь, как я больше не поднимусь. И я бежала дальше. Передо мной прыгала по волнам песка корявая неровная тень. Солнце все крохами полуденного жара. Пески из ярко-золотых стали темно-оранжевыми. В воздухе разливалась серость сумерек, сглаживая границу горизонта. Приятная прохлада подбадривала, но приходилось смотреть под ноги, да и вообще вокруг. Кажется, именно ночью на поверхность выползает прячущаяся днем живность. Хотя мне встретился только один варан. Обменявшись голодными взглядами, мы разошлись подобру-поздорову, одинаково не вдохновленные видом друг друга. Какое счастье, что у меня нет зеркала! Иначе сердечный приступ мне гарантирован... Когда моя подруга-готка сказала, что ночь это лучшее время уток, я с ней согласилась. Потому что ночью все ненормальные люди спят (мама, папа и Хель) и дают нормальной мне спокойно слинять в ночной клуб. Так вот, сейчас я готова была забрать свои слова обратно. То, что ночью температура в пустыне падает с чуть ли не с пятидесяти градусов до пяти, я вспомнила только тогда, когда температура уже упала. Теперь я бежала уже, чтобы не замерзнуть. Зубы отбивали чечетку, меня тряс озноб. До меня дошло, почему в пустыне только один песок. От такого резкого перепада температуры любой камень в пыль рассыплется. Иногда пески переходили в глинистые, растрескавшиеся от жары участки. С одного из самых высоких барханов они походили на пчелиные соты. Бежать по ним было гораздо удобней, чем по песку, так как в нем увязали тонкие каблучки моих сапог. Впрочем, здесь они изредка застревали в наиболее широких трещинах, что великолепно подтверждало народную мудрость про хрен и редьку. Я уже сколько раз кляла себя за то, что не надела что-нибудь без каблука. Но такыры(1) быстро заканчивались, и мне приходилось снова хромать |
|
|