"Джезебел Морган. Охотники Смерти или Сказка о настоящей Верности" - читать интересную книгу автора

беспомощно-доверчиво оглядываюсь на Милорда. Он с горькой усмешкой
отрицательно качает головой. Я с виноватой улыбкой пожимаю плечами - теперь
мы враги, и это не изменит даже наша связь, которая оказалось крепче, чем я
могла себе представить. Крепче, чем я могла порвать.
Нас привели к небольшим удобным комнаткам, с крепкими железными дверями
и скрипучими внешними засовами. Камеры для дорогих заложников. Я спокойно
вхожу в одну из таких. Кира уводят в другой коридор к другой такой же
камере. Боятся, что мы найдем способ переговариваться. Стуком например. С
таким-то стенами!.. Даже не знаю, идиоты они или параноики?
Спокойно, с достоинством королевы в изгнании, оглядываюсь. Напротив
двери небольшое окно, забранное узорчатой решеткой. Мелкий прорисованный
рисунок почти не дает свету проникать внутрь. Тяжелые шторы из черного
бархата с вышитыми золотыми нитями экзотическими цветами. Широкая
двуспальная кровать у боковой стены под искусной фреской. Я стою напротив
нее и внимательно разглядываю рисунок. Светлый и просторный лес. Неизвестные
деревья живыми колоннами врезаются в небо, небольшие резные листья,
необычного золотистого цвета, словно светятся изнутри и в легком танце
падают на землю, усеянную их собратьями. И лучи солнца, светлые, прозрачные,
ясные... золотые... Я никогда не видела такого солнечного света... У
художника было богатое воображение. Осторожно подношу ладонь к стене, помня
как хрупки подобные творения, но фреску нельзя назвать старой, краска еще
даже не потрескалась, она все еще хранила первозданную яркость красок.
Склоняю голову на бок, пытаясь понять, нравится мне эта фреска или нет.
Было в ней что-то успокаивающее и мягкое. Уютное и теплое.
Довольно улыбаюсь. Мне нравится здесь все больше и больше, но даже
золотая клетка не заменит птице неба. Подхожу к окну и пытаюсь потрясти
решетку. С разъяренным шипением отдергиваю ладони, мрачно разглядываю тонкие
полоски ожогов, повторяющие узор металла. Раздраженно задергиваю шторы,
тяжелая ткань с неохотой подчиняется. В комнате становится темно, фреска на
стене теряет свой сказочный свет. Я наконец вспоминаю, что на ней
изображено. Блаженные Сады. Там всегда тепло, нет привычного инея и небо там
ярко-бирюзовое! Вместо тусклой хмари - легкие белоснежные облака... Детская
сказка, которую рассказывают на ночь.
В ящике стола, притулившегося в уголке, нахожу множество тонких витых
свечек из белого воска. В нише на стене стоят красивые медные подсвечники.
Расставляю их по всей комнате и озадачиваюсь вопросом, как зажечь огонь.
Огнива у меня нет, оно было в чересседельной сумке Кира. На огонь моя власть
не распространяется, но этой власти нет ни у кого из ныне живущих...
... Настоящий огонь зажигают очень редко. Только в самых крайних
случаях. Он считается проклятым, порождением врага нашего всевышнего
божества. Он желтого цвета, когда священное пламя в храмах имеет стальной
оттенок...
Этот огонь считали нечистым, и именно в нем сжигали всех неугодных. Но
за последние пять кругов его уже перестали чураться. Мы же с Киром жгли его
каждую ночь. Было в этом что-то романтическое - сидеть у костра среди
бездонных ночей и вспоминать, вспоминать... растравлять душу старой болью.
Двое идиотов.
Теперь, перед своей смертью, я хочу зажечь этот огонь. И не знаю как.
До слез обидно. Закусываю губу, заставляя себе думать. Раз есть свечи, то
должно быть и огниво или какое-либо другое поджигательное средство.