"Мелани Морган. Райский берег " - читать интересную книгу автора

между собой и окружающими, которую она воздвигла.
Ведь он сам тоже едва ли смог бы раскрыться перед человеком, которого
почти не знает, поведать о своей боли.
Брайан тряхнул вихрами и, сунув заколку в карман шорт, бросился в
море.
При свете луны он выглядел еще великолепнее. Широкая грудь,
мускулистые руки, сильные ноги, волосы, развевающиеся на ветру, - вот
картина, достойная пера живописца.
Но Патрисии было не до красот. Надо же быть таким идиотом, чтобы в
одиночку отправиться плавать посреди ночи, к тому же в незнакомом месте!
- Брайан...
Она едва услышала собственный голос. Ее босые ноги утопали в мягком
песке. Кромка воды казалась такой далекой... Нет, ей не добежать...
- Брайан! - Патрисия остановилась и крикнула, теперь уже сильнее. -
Брайан!
Но он уже исчез в волнах. Крик замер у нее в груди. Минута, и он
вынырнул, но уже дальше от берега.
- Какой идиотизм... - едва выговорила Патрисия, садясь на песок.
Зачем? Чтобы следить за ним. И что она подразумевает под словом
"идиотизм"? Чье поведение - его или свое?
Кого она ругает? Его - за то, что он пошел плавать ночью? Или себя -
за то, что бросилась за ним? А может быть, за то, что ее нет сейчас с ним
рядом?
Как же ей хочется именно этого - оказаться с ним рядом. Ощутить, как
струится по ее разгоряченному телу нежная морская вода. Прижаться к Брайану
- и чтобы их не разделяло ничего, кроме тонкого слоя воды.
Такое чувство, что мне снова шестнадцать, подумала Патрисия. И я по
уши влюбилась в самого прекрасного человека на свете и не в состоянии
больше думать ни о чем другом.
Она застонала и легла прямо на песок, вцепившись руками в камни, чтобы
преодолеть искушение и не броситься к нему.
Брайану редко случалось терять контроль над собой. Он научился
сдерживаться, владеть своей болью. Обычно он был так занят, что просто не
успевал подумать о себе. Лишь в свободную минуту на него накатывали
печальные мысли и воспоминания.
Он плыл и плыл, все дальше удаляясь от берега, он сознательно доводил
себя до изнеможения, думая, что физическая боль заглушит душевные
страдания.
Но ничего не вышло.
Боль становилась сильнее. Думая о ее переживаниях, он вспомнил о
своих, отчего на душе стало еще паршивее. Смирившись с тем, что этой ночью
ему не будет покоя, он поплыл к берегу. Тут он и заметил Патрисию,
распластавшуюся на песке. Одной рукой она прикрыла глаза.
Выйдя на берег, он встал и несколько минут смотрел на нее, пораженный
ее красотой.
Ее тело было почти полностью закрыто шелковым халатиком - она
бросилась спасать его, не успев даже накинуть на себя что-нибудь более
подходящее. Но налетевший ветерок теребил легкую ткань, подчеркивая контуры
ее тела.
Великолепного тела, которое она зачем-то скрывала бесформенной