"Юнна Мориц. Помойное ведро с бриллиантами чистой воды (Рассказы о" - читать интересную книгу автора

сафьян с золотым тиснением, также найденный им некогда на помойке. Там была
замечательная статья, разъясняющая подробно и толково, каким образом
извлекают бриллианты из помойного ведра и возвращают им благородство "чистой
воды". Не хуже нас понимая, что после выхода этого пособия прошло почти
полтора столетия и с тех пор появились куда более современные средства и
способы, все же Байрон на них не польстился, а совершил свое дело, как было
принято в старину, когда счастливые холопы светились духовностью, души не
чаяли в барине и совсем еще не были тронуты никакой порчей ни язык, ни в
массе людские лица.
Примерно через неделю изготовил Байрон полный список знакомых, чьи знакомые
могут иметь знакомых, интересующихся бриллиантами чистой воды на предмет их
покупки поштучно и оптом.
Очень многие немедленно захотели купить, но почему-то непременно в готовых
изделиях - в кольцах, браслетах, серьгах, поясах, диадемах, гребнях,
булавках, запонках, пряжках, кубках, обложках, рамах, биноклях, даже в
спинках и подлокотниках кресел, даже в плитке для ванной, - а так вот,
отдельно, в голом виде, никто не хотел. Но все они обещали быстро найти
покупателей, полагая, что это как раз - проще простого и легче легкого,
поскольку настали самые подходящие времена.
Бывало, кто-нибудь из дурно воспитанных спрашивал вдруг:
- А откуда у вас столько?..
Тогда незамедлительно Байрон им отвечал:
- Ну, видите ли, в силу известных вам исторических обстоятельств - не хотите
ли чашечку кофе? - я в молодости долго скитался в краях, где этими
камушками, завернутыми в кусок газеты, могли заткнуть бутылку с остатками
водки запросто. Алмазы валялись там под ногами, как лимоны в Испании, часто
ими платили за кой-какую работу, а я хранил их до лучших времен.
Месяца через два потоком пошли покупатели, брали помногу и по очень многу,
большими партиями, стаканами, бидонами, ведрами. Но камней оставалось ничуть
не меньше, чем было!.. И тут как тут Байрон вновь почуял себя неудачником,
который на гребне своих чудес и небесных везений связался с адским кидалой и
теперь обречен на сизифов труд, как в прежние времена, когда ничто не
удавалось ему докатить до победного места и никак не мог он явить абсолютной
и всем очевидной способности исчерпать хотя бы одну из своих проблем. Опять
его изнуряло тупое чувство бессилия, унизительное мучение, бесконечно
питаемое сосредоточенностью всего организма на единственной цели - увидеть
конец, который делу венец.
Но чем больше он тратил времени, связей, трудов и фантазий на поиски
покупателей и чем ниже спускал он цену, чтобы с этим делом покончить раз и
навсегда, тем сильней и неотвратимей распирала его тоска и терзало
предчувствие, что при его жизни это дело не кончится добром!..
Каждую ночь Байрон пересчитывал свои бриллианты чистой воды. Их было все так
же много!.. И ни о чем ином он думать уже не мог и не мог ничем другим
заниматься, хотя на светских балах и приемах еще иногда шуршали восторженным
шепотом: "Вот Байрон идет Иван Соломонович!.."
Порой ему жутко хотелось пройтись, прогуляться по той музыкальной улочке,
где нашло его это помойное ведро с бриллиантами. Но портрет Федора
Михайловича, который он некогда нашел на помойке в шикарной раме, не
отпускал его ни на шаг в ту сторону и прямо-таки приказывал ни в коем
случае, ни под каким предлогом и видом не возвращаться туда и всячески