"Тони Мориссон. Любовь " - читать интересную книгу автора

сырости и страхе Божием; а женское безрассудство у нас тут коренится глубже,
чем трусики-стринги, спецодежда "садо-мазо" или кривлянье перед камерами. Но
ни тогда, ни теперь, в приличных ли они трусах или без трусов вовсе,
беспутным женщинам не утаить глупой наивности, этакой ребячливой
настроенности на то, что принц - вот он, на подходе, уже спешит к ней.
Особенно это относится к кривоносым хулиганкам-матерщинницам, да и к лощеным
фифам с их двухместными машинами и бумажниками, набитыми наркотой.Даже тем
синерожим, в чулках, свалившихся до щиколоток, кто шрамы выставляет напоказ,
будто медали за храбрость, и то не утаить балованного ребенка,
девочки-обаяшки, что прячется где-то внутри, под ребрами или, еще говорят,
под сердцем. Естественно, каждой наготове печальный рассказ: слишком
опекали, мало опекали, а то и про что-нибудь похуже. Какая-нибудь сказочка о
злобном папаше и коварстве мужчин или о подлой мамочке и друзьях-подружках,
которые без конца предавали. В каждой такой истории обязательно присутствует
мерзавец, чудовище, из-за которого она стала злобной, не став храброй, и
потому теперь ей проще впустить кого-то к себе между ног, чем в сердце,
туда, где прячется сонно свернувшаяся девочка.
Подчас шрам так глубок, что жалостной сказочки уже мало. Тогда ту
лавину безумия, что наваливается и погребает под собою женщин, заставляя их
ненавидеть одна другую и губить своих детей, им остается объяснять
единственно злом извне. В народе из бухты Дальней, откуда родом и я сама,
поговаривали, бывало, о неких существах, их называли шлемоглавиками -
мерзких гадах с большими шляпами на головах, - будто бы эти шлемоглавики
выскакивают из океанских вод, нападают на беспутных женщин и едят
непослушных детей. Когда моя мать сама была девчонкой, она их видела; в те
времена люди грезили наяву. Потом шлемоглавики на какое-то время исчезли, но
в сороковых годах появились вновь, причем их шляпы сделались еще больше, и
на пляжах подчас стали происходить всякие странности: "Вон! Вон! Туда
смотри! Говорили же, говорили тебе" Вроде как с той женщиной, что
кувыркалась на пляже с мужем соседки, а на следующий же день в цехе
консервного завода с ней случился удар - так и упала с разделочным ножом в
руке. А было ей от силы лет двадцать девять. Другая женщина - она жила в
городке Силк и людей из бухты, что называется, в упор не видела, - так она
как-то вечером спрятала в песке на участке свекра фонарик и документы на всю
недвижимость, а их возьми да и выкопай ночью морская черепаха. Бедной
невестке пришлось из кожи вон лезть, чтобы на слухи об этих украденных ею
бумагах не сбежался весь Ку-клукс-клан. Когда опозорились эти две
преступницы, никто никаких шлемоглавиков, конечно же, воочию не наблюдал, но
я знала: без них не обошлось; знала я и как они выглядят - видела в тысяча
девятьсот сорок втором году, когда компания дурашливых подростков заплыла за
буйки и все утонули. Когда их затянуло под воду, над кучкой зевак, у которых
от ужаса прямо ноги в песок вросли, и над зашедшейся в крике матерью одного
из утопших собрались грозовые тучи и вдруг - раз!- и превратились в профили
разинувших пасти чудищ в широкополых шляпах. Кое-кто слышал гром, но я могу
поклясться, что до меня донеслось довольное урчанье. С того раза и на
протяжении всех пятидесятых шлемоглавики непрестанно болтались за полосой
прибоя, сновали туда-сюда вдоль пляжа, чтобы, как солнце закатится, чуть
что, сразу выскочить (вечер - это, уж сами знаете, время похоти, когда у
черепах брачные игрища, а у нерадивых родителей слипаются глаза). Понятно,
что и на демонов самый жор нападает к вечеру - чем они хуже нас? Но