"Александр Моралевич. Сетка рабицы " - читать интересную книгу автора

СВОИХ ГЛАЗАХ.

Гарри понимал. Зря он вышел без грима. Вот на Томпсоне была рубашка С
ОТКЛАДНЫМ ВОРОТНИКОМ, - и он улизнул. С такой рубашкой в России не
пропадешь. А без неё попал в переплет. Теперь пристроят в Бутырку.
Но Гарри зря так плохо думал о полковнике.
-Вы все осознали, Строкер? - осведомился полковник. - Кем вы являетесь
в наших и, возможно, в своих глазах? Стыдно. А ведь вы из семьи
американского пролетария. Вы свободны. Идите. Работайте над моральным
обликом.
И Гарри порхнул. "Ещё легко отделался!" - подумал он. ГАРРИ ОТОРВАЛ
КЛОЧОК ГАЗЕТЫ С ШИФРОМ И ПОШЕЛ В ТУАЛЕТ. НЕЛЬЗЯ БЫЛО ЗАМЕТИТЬ НИЧЕГО
ПОДОЗРИТЕЛЬНОГО В ПОВЕДЕНИИ ШПИОНА. ПОТОМ ОН ВЫШЕЛ ПОДЫШАТЬ СВЕЖИМ ВОЗДУХОМ
НА БАЛКОН. НА ПЕРИЛЬЦАХ БЫЛИ ЯЩИКИ С ЦВЕТАМИ, СТОЯЛИ ДЕРЕВЬЯ. БЛИЖЕ ВСЕХ РОС
МОГУЧИЙ ДУБ.
-Капитально стоят эти русские! - решил про дуб на балконе Гарри. Дубов
на балконах он не встречал ни в одной стране. Да, не поставить на колени
такую страну, где дубы растут на балконах. Потом Гарри посмотрел на крону
дуба. В листве обозначались два просвета, как на погонах полковника
Сахарова. В один просвет Гарри заметил краснозвездный миноносец, а в другой
просвет - "Каракатицу".
Неожиданно миноносец стал эсминцем: ОН УВИДЕЛ БОЕВУЮ РУБКУ ПОДВОДНОЙ
ЛОДКИ. ЭСМИНЕЦ НАКЛОНИЛ ТРУБЫ ВПРАВО И БРОСИЛСЯ НА ТАРАН.
"Каракатица" с расквашенным носом опускалась на дно. Томпсон в рубашке
с откладным воротником ГЛОТАЛ СОВЕТСКИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ВОДЫ И РАЗДУВАЛСЯ.
Воды были соленые - как слезы просвещенных читателей. "Ну и наворочал делов
литератор Сыбизов!" - огорчался предсмертно Томпсон.
Но литератор предвидел, что Томпсон захочет высказаться перед смертью,
для того и поместил его под воду. Ввиду этого Томпсон так и не успел
вымолвить, что ДУРАКОВ НА СВЕТЕ СТАНОВИТСЯ ВСЁ МЕНЬШЕ И МЕНЬШЕ, И ЭТО ВСЕ
ЗАМЕЧАЮТ. Кроме отдельных беллетристов и отдельных издательств.


Старик и джинсы
Александр Моралевич
Цикл "уВЕЧНОЕ ПЕРО"

Конечно, в наших СИЗО, в кабинетах лагерных "кумов" между узниками и
людьми в погонах диалоги не несут еще примет той изысканности и учтивости,
которые присущи, скажем, собеседованиям Кондолизы Райс и возглавителя
иностранных дел России Лаврова. Но всё же контакты эти не столь ужасающе и
взвинчено грубы, как пытаются их нам представить телевизионная сериальная
продюсерско-, сценаристско-, режиссерско- и актерская шантрапа и шпана.
Здесь следователь, схватив за патлы подозреваемого или ЗК, гвоздит его
физиономией об столешницу, стесывая европеоидные черты до монголоидных, и
орет:
-Я тя, падла, на молекулы размочалю! На атомы! Колись!
На что узник, с наплевизмом относясь к утяжелению своей участи и тоже
на "ты", не выказывая уважения даже к большим звездам на погонах казенного
человека, блажит: