"Vояж в Бездну" - читать интересную книгу автора (Бойко Евгения Владимировна)

Глава 8

Остальной путь до Арарата слился для меня в одно растянувшееся на вечность мгновение. Кровь, боль, сражения, торопливые перегоны днем и полные опасности и смерти ночи. Стальной клинок Хакера, волшебство Бруксы и много грубой силы наемников стали тем, что помогло нам выжить. Ну и еще магия некромансера… особенно магия некромансера. Без него мое искусанное и изжаренное вражескими молниями тело уже давно бы обратилось прахом. Или восстало в виде упыря… учитывая, что характер и при жизни был не ахти какой, окрестным деревням не поздоровилось бы. Моровая дева показалась бы им милостиво благодетельницей…

Из странного полусна-транса я вынырнула, только когда впереди показались огромные ворота и острые шпили зданий Арарата. Или раньше, когда деревни на нашем пути стали попадаться чаще, а их обитатели все больше походить на людей? Ведь при всей своей схожести с землянами чужды были глаза рельцев…

Кажется, я начала понимать, почему пришельцы из других миров (в частности с Земли) стремятся жить обособленно, а ловцы хотят, чтобы я осталась в команде… Не очень-то доверишь жизнь типу с глазами Кашпировского.

Я поделилась своими наблюдениями и предположениями с Бруксой скользящей рассеянным взглядом по опустевшему полю с уже убранной с него пшеницей.

– Ты права, – согласилась она. – Но что поделать? Это другой мир и хотим мы того или нет, но он иной, отличный от Земли. Уклад и быт формировался на Релле совершенно иначе в суровом климате и вечном противостоянии населявшим его существам. Особенно это заметно в Та Шират – большая часть жителей имеет здесь примесь… – Брукса задумалась, подбирая слова, – нечистой крови. В благодатных землях отличия не так бросаются в глаза.

– Зато в Та Шират очень "милые" обычаи, – отозвался Мастер. – Например, дети, не достигшие пятнадцати лет, считаются собственностью родителей и те даже могут безнаказанно убить их за провинность.

– Вождям тоже несладко приходится: если они не оправдывают доверия односельчан, вершат несправедливый суд и наживаются на чудом труде, их сажают на кол на рыночной площади. Чтоб другим неповадно было, – сказал Хакер.

– О, что это? – подняв глаза на небо, я с удивлением увидела странный летающий аппарат, бороздящий его бескрайние просторы. Обтекаемый, по форме он напоминал электрического ската.

– Летуны, – Брукса проводила летательный аппарат глазами. – На них патрулируют окрестности. Кстати говоря, от Арарата до Феникса мы будем лететь на них.

После продолжительного разговора и осмотра товаров стражами города мы въехали в восточные врата города. Возможно самый "цивилизованный" если можно так выразиться, Арарат был, тем не менее, очень грязным и серым. По крайнем мере таким я его запомнила. Вероятно, потому что пока караван отправился к постоялому двору, чтобы разместиться на ночлег, Брукса и Хакер (ну и я с ними) через окраины отправились в лекарскую лавку. Подруга хотела продать кое-что их своих запасов и купить еще волшебного порошка.

Строгие квадратные здания, мимо которых мы проезжали, были украшены неуклюжими тварями, отдаленно напоминающими приснопамятных стриг, узкие улочки – изгажены помоями и отбросами. Притулившиеся друг к другу дома как нахохлившиеся воробушки перьями ощетинились печными трубами.

– Только сегодня, только для вас! Танцующий скелет! – зазывала тряс цепями, в которые был закован двухметровый скелет, взирающий на мир потускневшими огоньками в глазницах. Этот вид нежити не был простыми анинимированными некромантами костями. Брукса называла их – виндегердами – возвратившимися с того света душами, привязанными к костям и не имеющими никакой возможности уйти за черту. Должно быть, ужасно все осознавать и быть надолго заключенными в костяном "теле"…

– Фениксы! Купите Феникса! Он будет служить вам вечно…

Запертые в тесной грязной клетушке огненные птицы наверняка жалели о том, что не могут просто рассыпаться пеплом. Красивые гордые существа, заключенные в неволю жадными до наживы людьми…

– Ярмарка чудовищ, – прокомментировала происходящее Брукса. – Здесь можно купить все: от редких ядов и зелий, до ножей из рога единорога и амулетов из чешуи саламандры.

Она спешилась у неприметной лавчонки с нарисованной на вывеске бутылкой. Из приоткрытой двери на улицу выскользнул горьковатый запах трав и клок серо-зеленого тумана.

Дожидаясь пока подруга решит свои дела, я на миг задержалась взглядом на двух купцах скрепляющих сделку рукопожатием с зажатой между ладонями серебряной монеткой. Один из торгашей был облачен в черный плащ с капюшоном, закрывающим лицо. Когда он его откинул и улыбнулся, на свету блеснули на миг удлинившиеся клыки. Но никто из толпы снующей между рядами серой массы горожан не удивился и не шарахнулся в сторону.

– Слово вампира, слово чести, – сказал Хакер, увидев, куда я смотрю. – Если уж тебе удалось заставить его тебе дать, можно не сомневаться что он его сдержит.

– Но купцы все равно скрепляют сделку монетой. Могли бы и не мучить кровососов, раз уж те так честны.

– Традиция, – пожал плечами ловец. – К тому же, как говориться: доверяй, но проверяй. Считается, что если одна из сторон обманет другую место, которого касалась момента, станет незаживающим ожогом.

– И что, действует?

– Нет, конечно! – усмехнулся мужчина. – Кабы действовало, никто бы на этот ритуал не согласился. Как говорится: все мы люди все мы человеки.

– Вампиры – не человеки.

– Были ими. Потому ничто человеческое им не чуждо. Почти.

Развить мысль ловцу помешала Брукса. Она с улыбкой потрясла мешочком с волшебным порошком и тут же спрятала его за пазуху. От греха подальше – жулья здесь хватало и без помощи землян.

Ловко запрыгнув в седло без помощи стремян, подруга уверенно направила лошадь к постоялому двору, где остановился караван. Мастер, в последнее время прохворавший не стал сопровождать нас и сразу отправился туда.

Как водится, центральные улицы города разительно отличались от окраин и чистотой, и шириной и отрядами бравых охранников их патрулирующих. Надо отметить что квартал, в котором остановились мы, был хоть и не в центральной части, но тоже достаточно неплох. Во всяком случае, постоялый двор с многообещающим названием "Райское местечко" выглядел прилично и даже имел решетки на окнах защищающих постояльцев от переодически появляющихся на ночных улицах тварей. Для сравнения – в бедных районах не то, что решетки и стекла – ставни были далеко не на всех окнах. Так что неудивительно, что ночи не проходило без пропажи очередного бедняка…

В до отказа забитым караванщиками зале пустовал только один столик, за которым Мастер и занял нам места. Первым принесли эль, но мы не решались сделать первый глоток, осознавая, что скоро нам придется расстаться. Скорее всего, уже сегодня я покину теплую компанию ловцов и вернусь домой.

Атмосфера была напряженная, и никто не решался нарушить воцарившегося молчания.

– Значит, ты все решила, – констатировал Мастер, откидываясь на спинку стула.

– Еще давно. А я не из тех, кто меняет решения… Хоть вы для меня стали больше чем просто друзьями. Словами не передать, как я вам благодарна! – Я потупила взгляд. – Но я просто обязана вернуться домой. Уверена, вы еще отыщите подходящего напарника в команду. И куда более ловкого, сноровистого и сильного чем такая неумеха как я. Вам нужен ловец, а не малорослая немощь.

– Ты зря на себя наговариваешь, – возразила Брукса. – Если бы ты была немощью, то не прожила бы на Релле и часа.

– Ха! – грустно улыбнулась я. – Я жива только потому, что вы рядом.

– А для чего еще нужны друзья? – удивился Хакер.

– Друзья! Да вы знаете меня без году неделю…

– Ну, все. Хватит впадать в депрессию, – прервал наши споры Мастер. – Давайте лучше выпьем этот эль и пожелаем, чтобы Мари счастливо вернулась на Землю.

Я поморщилась, проглотив непривычно горький напиток.

– Мне бы хотелось вернуться сегодня, – сказала я, заедая терпкий привкус тонкой лепешкой, в которую было завернуто острое жареное мясо и тушеные овощи – к слову это было национальное блюдо земель Та Шират.

– Хорошо. – Кивнул Мастер. – Если не ошибаюсь, Зеркало находится в храме Лиры Утешительницы.

Я удивленно изогнула брови.

– На Релле нет как таковой религии, – пояснил Мастер, видя мое замешательство. – Каждый верит и поклоняется тому, чему хочет. В этом мире слишком много эзотерических знаний и их носителей чтобы можно было одурачивать людей религией. А Лира не божество, а девушка, по преданию сумевшая предотвратить войну между двумя странами (когда деление на Релле еще существовало). Ее просят помочь в разрешении конфликтов. Так как она некоторое время жила в Арарате в ее честь построили храм. Или скорее библиотеку… Там же в одном из залов находится Зеркало.

– Насколько мне известно, уже много десятков лет нет желающих, попробовать вернуться. О нем почти забыли. Скоро Зеркала станут не более чем легендой, в которую никто не верит, – сказал Хакер.

– Но прежде чем отправится в храм, советую тебе хорошенько поесть и выспаться. Возможно это твоя последняя возможность, – мрачно закончила подруга. Она по-прежнему не верила в благополучный исход моего предприятия вернуться на Землю таким образом.

Конечно, ни поесть нормально, ни поспать не удалось. Душу наполняло чувство эйфории говорящее, что все будет хорошо. Даже некоторая печаль от расставания с приобретенными друзьями не могла испортить моей радости.

Скоро я вернусь домой! Увижу родителей, прокачусь на любимом авто и, наконец, отмокну в горячащей воде в своей любимой ванне.

Я вновь вернусь в привычный, знакомый мир.

Мой мир.

И забуду происходящее как страшный сон.

– Пошли уже мечтательница, – усмехнулась Брукса. – Пора позволить Зеркалу предать тебя аутодафе.

– Пора, – я сжала кулаки, чувствуя, как сердце неровно бьется в груди, ударами отсчитывая секунды до моего возвращения.

Будто в тумане, в состоянии транса я преодолела дорогу до храма, лишь мимолетно оценив его монументальность и четкость форм, красоту столь редких в этом мире витражей и мраморных полов.

Я равнодушно смотрела, как старый хранитель ключей открывает дверь зала и, обнимая друзей, была уже далеко. Только защитный круг и несколько шагов до портала отделяли меня от цели моего путешествия.

– Прощайте! Удачи вам.

Оставив друзей за рунным кругом, я переступила черту, шагнув к Зеркалу. Оно было не таким, как я его представляла – без украшений, без массивной рамы, – просто парящее в воздухе стекло с одной стороны покрытое тонким напылением серебра. Легкая морозная дымка, клубящаяся вокруг, неприятно холодила босые ноги, но на это досадное обстоятельство я не обратила ни малейшего внимания.

Подошла, осторожно прикоснулась к гладкой поверхности кончиками пальцев, отчего по зеркалу пошла рябь как от брошенного в воду камня.

– Хочу домой, – прошептала я и почувствовала, как тело тает, превращаясь в туман. Спустя мгновение Зеркало поглотило его, и я ощутила ни с чем не сравнимое ощущение полета.

Впрочем, оно продлилось не долго, сменившись болью в боку. Открыв глаза (я снова приняла физическую форму) я поняла, что вылетела из Зеркала и свалилась на дорожку перед входной дверью своего дома. Своего!

Белые кирпичные стены с вьющимся по ним диким виноградом с уже багряной местами листвой, темные провалы окон, металлическая дверь со стеклянной каплей глазка… Вот то к чему я стремилась. Что не могла променять ни на что. Родной дом и родное, свое солнце.

Уже пребывая в предвкушении встречи с родными, я отстраненно удивилась тому, что одета в свою обычную одежду: джинсы и майку.

– Мама? Папа? – я открыла дверь со смесью страха и надежды.

В коридоре с зеркальной стеной сразу напротив входа было пусто.

"Наверное, они еще не проснулись" – подумала я, – "судя по всему еще раннее утро".

Действительно – за окном сгустились влажные предрассветные сумерки, а курчавые облака едва заметно порозовели с восточной стороны.

– Мама? – я вошла в непривычно пустую жилую часть дома. Ни в спальнях, ни в кабинете никого не было. Только настойчиво и громко тикали настенные часы в виде кота с хвостом-маятником.

Тик-так…

"Может они на мансарде?" – я медленно поднялась по лестнице, превозмогая нахлынувшее дурное предчувствие. К тиканью часов добавилось гулкое биение сердца. Получалась почти музыка…

Тик-тум, так-тум…

…музыка для фильма ужасов.

Ступеньки поскрипывали, вспотевшие ладони прилипали к лакированным дубовым перилам. Царящая в доме тишина казалась мне…звенящей? Нет, скорее жужжащей. Или шелестящей множеством трепещущих крыльев?

Не решаясь пройти дальше я остановилась прислушиваясь к ощущениям. Казалось еще секунда, и я вздрогну от радостных криков домашних: "Ты вернулась!" или "Мы так скучали!". Возможно даже гневного: "Ну и где тебя носило? Мы с отцом чуть не поседели как лунь…".

Я поняла, что не узнаю, что меня ждет, пока не сделаю шаг на встречу будущему.

Но, оказавшись на мансарде, я резко подалась назад, заслоняясь руками от крылатого войска взлетевших мух – крупных с зеленоватым отливом. Они вспорхнули с посиневшего и раздутого трупа. Как же я раньше не почувствовала этого приторно-гнилостного запаха, даже трупной вони?

Сдерживая позывы желудка, я зажала рот руками, пятясь назад к лестнице и мучительно размышляя, откуда в моем доме, мог взяться этот начавший разлагаться кишащий жирными белыми личинками труп.

– Ты вернулась доченька? – голос был искажен до неузнаваемости, но я все равно узнала его.

Отец.

– Дай я тебя обниму…

Труп зашевелился, неуклюже пытаясь подняться. Изъеденные червями веки распахнулись, открывая незрячие глаза. Мертвец повел плечами и вытащил из спины рукоять ножа с успевшей засохнуть бурой кровью, неестественно изогнув при этом руку.

Споткнувшись о первую ступеньку, я кубарем покатилась вниз, не зная на что надеяться – на то чтобы остаться невредимой или умереть. У начала лестницы поняла что жива и кое-как приподнявшись на локтях, поползла к выходу. Через две бесконечно долгие секунды, за которые труп успел подойти к лестнице, вспомнила о том, что могу идти.

Оперившись об стену, заковыляла к выходу из зала, но его перегородила фигура в обрывках одежды с огромным тесаком в руках. Тетя Таня…

Лицо женщины было лишено губ и век. На желтых обломках зубов запеклась кровь.

– Дай я тебя поцелую… – прохрипела она, занося руку для удара.

– Черта лысого целуй! – я схватила торшер, за ножку вырывая из розетки шнур, и со всей силы пырнула им тетю. Она сложилась пополам с все также занесенной рукой.

Будто испорченная пластинка заладила:

– Поцелую, поцелую… мою девочку поцелую.

Я прошмыгнула мимо нее, так как мертвец с мансарды уже преодолел все ступени. Запнувшись о ковер, ушла в кувырок, что и спасло меня от разрезавшего воздух тесака брошенного мертвой, но от того не менее меткой рукой. Лезвие со свистом пронеслось в опасной близости от виска и со звонким "трень" встряло в дверную лутку.

Вытащив нож, я бросилась к выходу. Только каким-то шестым чутьем уворачиваясь от пущенных вослед предметов мебели.

Оказавшись на улице, я жадно глотнула воздух и, распахнув ворота, выбежала на улицу. Только там меня поджидал не менее неприятный сюрприз – полуразложившиеся люди остервенело рвущие друг друга зубами и ногтями…

Я обернулась, глядя, как из дома медленно выползают тетя и отец. Это ловушка: с одной стороны соседи, с другой не менее агрессивные родственники. Сжав рукоять ножа, я приготовилась сражаться до последнего, собираясь дорого продать жизнь.

Осматривая двор в поисках возможного убежища, я увидела слабое, затухающее сияние как раз в том месте, где меня выбросило Зеркало. А что если?.. В конце концов, это мой последний шанс.

Один из бывших "соседей", а теперь гниющих трупов повернул в мою сторону голову, что заметно добавило мне решительности.

– Разойдись! – с этим воплем я ринулась к сиянию, размахивая ножом, чувствуя, как кончается воздух в легких…

Пролетев в нескольких сантиметрах от потянувшихся следом рук, я буквально влетела в начавший искрить портал.

На этот раз не было дымки: сразу приземление на холодный каменный пол залы, где располагалось Зеркало. Начавшие уходить друзья повернулись на звук, да так и остались стоять с раскрытыми ртами и удивленно округлившимися глазами.

– Я вернулась, – только и сказала я, воткнув нож в просунувшуюся из зеркальной глади руку.

Только осознав, что вернулась в чужой, но в чем-то уже привычный мир я позволила себе расслабиться, и обессилено распластаться на полу. Так всегда было – я молниеносно реагировала на опасности, выбирая правильные решения, но потом, теряла всякую способность думать и двигаться.

Впервые за последний месяц девять Судей собрались в полном составе. Отзвучали последние слова приговора, замолкли крики осужденного, и Восьмой судья сбросил скрывающий лицо капюшон. Вряд ли кто-то сможет угрожать безопасности вершителей судеб, но рисковать все же не стоит. Эти никчемные людишки так злопамятны и назойливы, что могут омрачить размеренное течение жизни.

Пламя факела озарило бесстрастное лицо судьи желтым светом, отчего черные глаза казались запавшими, а черты и без того узкого и хищного лица – зловещими. Черная мантия только подчеркивала бледность этого равнодушного лица, будто замершего в безвременье.

Но Восьмой был вовсе не так холоден и отстранен, каким хотел казаться. Свободное время он посвящал жестоким на грани смерти играм и оргиям, переходящим в повальные резню. И все это с легкой улыбкой на тонких губах… улыбкой мраморного изваяния, в котором нет ни капли сочувствия или сомнения.

Сейчас он задумчиво смотрел на зеркальную поверхность всевидящего ока, просматривая одному ему известные события. Судьи начали расходиться, и когда в круглом зале остался только Алекс Восьмой нарушил молчание.

– А та девчонка все же дошла до зеркала.

– Что? – Алекс уже собиравшийся выйти повернулся к Восьмому.

Мари? Жива? Сумела выжить после встречи с его гарпией?.. Невероятно!

– Я говорю: она дошла до Зеркала, – терпеливо повторил Ирн.

– И вернулась в свой мир? – как можно более равнодушно спросил Алекс, желая ничем не выдать своей радости. Он подозревал, что Ирн и его приспешники так просто не отступятся, пока не выживут его из Альянса и используют для этого наименьший промах, ничтожнейшую ошибку. Каких усилий стоило ему не показать свои чувства к Мари. В противном случае Ирн не преминул бы обратить их против них.

– Нет, – явно смакуя реакцию Алекса, ответил Восьмой. – Я отправил ее назад. А прежде показал маленькую иллюзию.

– Но это же не по закону! – возмутился Алекс.

– Закон – это мы. А я как старший вправе не обсуждать свои решения с остальными, – по тонким губам Судьи зазмеились кривая улыбка. – Признайся Алекс, у тебя никогда не хватит смелости выступить против меня. В противном случае ты бы уже был на моем месте.

– Ты судишь всех по себе, – покачал голой Шестой. – До недавних пор я не подозревал, какая ты скотина.

– Еретик, – ухмыльнулся Ирн. – Я вправе убить тебя. Или лишить звания Судьи.

– Лишай! – крикнул Алекс. Одним слитным движением преодолел разделяющее их расстояние и, схватив Восьмого за ворот мантии, прижал его к стене. – Но прежде ты вернешь Мари в ее мир.

– И не подумаю, – Судья и не думал вырываться. – Я не буду лишать тебя звания и убивать тоже не буду. Зачем? Ты сам будешь молить о смерти, когда твоя обожаемая человеческая девчонка отвергнет тебя. Думаешь, она простит тебе свою смерть? То, что она оказалась в Чистилище? Если она еще не сошла с ума, Мари разорвет тебе глотку, едва ты появишься не ее пути. А ведь появишься… Или я ошибаюсь? Не сомневаюсь, что ты бросишься ее спасать. Только кто спасет ее от тебя?..

– Мне нужно было прервать тот фарс…

– Но ты побоялся даже слово сказать в ее защиту. Безропотно подчинился решению совета и убил ее собственными руками. – Ирн укоризненно покачал головой. – Ты тряпка, Алекс.

– Я не хотел ее убивать! Из-за дождя я не видел, как она появилась на дороге…

– Но потом ты здорово сыграл свою роль. Я уже подумал, что ошибся и эта девчонка ничего для тебя не значит. Ты даже не порывался узнать, что с ней случилось. Даже не затребовал отчет о ее кончине.

– Я думал, она мертва, – Алекс надвинул капюшон на глаза и шагнул к Зеркалу. – Я надеялся остаться в числе Судей и в будущем предотвратить вспышки твоей ненависти ко всему живому. Ведь я знал чего от тебя ожидать.

– Святая наивность! – Ирн искренне расхохотался. – А ты братец самоуверен. Думаешь, Совет поддержал бы тебя? Или я похож на того, кто легко поддается, чьему бы то ни было влиянию?