"Вячеслав Морочко. Утраченный портрет (Драматическая фантазия в двух частях)" - читать интересную книгу автора

дом, детишки, хозяйство. А они изгаляются над простым человеком! Житья от
них нет!
ГОЛОСА /можно разобрать слова из Евангельской заповеди/. "Любите врагов
ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и
молитесь за обижающих вас и гонящих вас..." /Голоса отдаляясь, снова
звучат как невнятное бормотание./
ЯНУС. Вот! Опять морочат нам головы! Слыхом не слыхивал, чтобы любили
врагов! Дурят нашего брата! Так и свихнуться не долго...
ГОЛОСА /доносится внятная фраза/. "Блаженны нищие духом, ибо их есть
царство небесное..."
ЯНУС. Господи! Что они делают!? Смилуйся, Боже! Прибавь хоть немножко
мозгов... чтобы "за дурака не держали"!
ГОЛОСА /слышен фрагмент из посланий апостола Павла/. "Ибо мы одним духом
омылись... И нет уж ни Эллина, ни Иудея, ни Скифа, ни варвара, ни раба, ни
свободного - все мы одно во Христе Иисусе..." /Голоса затихают./
ЯНУС /вскакивает, мечется в луче света/. Что ж это, Господи, ты позволяешь
им богохульствовать, поминая, вымолвить тошно, поганого... "Скифа"! Будь
оно проклято, это паскудное Время! Малышки, мои несмышленыши! Как
защитить вас от умников и зубоскалов? /Выскальзывает из светового пятна./
ШУЛЬЦ. /Появляясь в том же луче вместо ЯНУСА, потрясает над головой
кулаками./ Будь проклят... всяк верующий! Ибо Вера - от диавола и
равносильна Неверию! В Господа можно только "уйти", перестав быть собой,
раствориться, исчезнуть - тогда... проникаешься Им без остатка! /Бьет себя
в грудь./ Замолчи, Бога ради! Вырви лютой гордыни язык! Ибо наиподлейший
из всех - грех священнослужителей: лишь они сознают, что творят! Из
догматов, заветов, пророчеств, апокрифов и толкований смертный с
готовностью принимает единственное... что душа его будет жить вечно. И
приходится обещать... только б вняли и верили! Господи! Грех-то какой!?
Научи, как сказать, как шагнуть, как вздохнуть, как моргнуть... и не
впасть в святотатство!

Луч прожектора гаснет. На сцене - гостиная в доме КАНТА. Справа - окно,
дверь в прихожую. Слева - другое окно, дверь на кухню. За окнами -
утренний свет. Прямо - закрытая двустворчатая дверь в комнату хозяина.
Посреди гостиной - стол. На столе - подсвечник со свечами, которые забыли
потушить. Возле стола - стулья. На одном из них, опустив голову, сидит
ЛАМПЕ. Из прихожей появляются КРАУС и ГИППЕЛЬ. ЛАМПЕ встает им навстречу.

КРАУС /печально/. Сидите, сидите, Лампе... Нам все известно.
ЛАМПЕ /двигается и говорит, как во сне/. Да, господа... /Непослушными
пальцами пытается погасить свечи в подсвечнике./
КРАУС. На улице встретили вашу кухарку... Хотели спросить, как он спал, а
узнали...
ЛАМПЕ. Да, да... господа...
ГИППЕЛЬ. Лампе, как это было?
ЛАМПЕ /с трудом собирается с мыслями/. "Как это было?" Вчера мой хозяин
весь день бушевал и метался в постели... С кем-то спорил... и рвался к
столу - к своим книгам... А когда я давал ему пить, - обращался ко мне...
но, скорее всего, принимал за другого... Он даже собрался бежать... Я едва
его уложил... Потом успокоился, и я думал, что он засыпает... Но все