"Игорь Мороз. Дорога дорог " - читать интересную книгу автора

- Можем вернуться, - согласился чернокожий, - но тогда Старший
караванщик прикажет убить тебя и Эмрика.
- Ну, такой приказ легче отдать, чем исполнить, - усмехнулся Мгал.
- Конечно. Тем более что мы предупредили бы вас о своих намерениях
заранее, чтобы вы имели возможность вовремя уйти и не подвергать опасности
свою жизнь. Меня останавливает другое... - Чернокожий помолчал, наблюдая за
тем, как передовые повозки медленно переползают с устланной полусгнившими
бревнами болотной дороги на высокий травянистый берег.
- Так что же тебя останавливает? - спросил Мгал, стараясь побороть
смутное беспокойство, охватившее его после слов Гута. Повинуясь инстинкту,
он оглянулся и передвинул колчан из-за спины на бедро, хотя причин для
тревоги решительно не было: смрадная, предательски хлюпающая и проседающая
под ногами топь кончалась, до Красной долины оставалось, по словам
караванщиков, не больше трех дней пути, а оттуда до Уртака рукой подать.
- Он... - хотел было ответить за Гуга мальчишка, но донесшийся с берега
громоподобный рев и отчаянное ржание тонгов заставили его умолкнуть на
полуслове.
Невидимый зверь снова огласил окрестности цепенящим душу ревом, и,
словно в ответ ему, раздались истошные вопли караванщиков:
- Глег! Глег-щитоносец на дороге! Спасайтесь! Спасайтесь, кто может!
- Стойте! Стойте, во имя Великого Регну! Лучники, ко мне! - гремел Хог.
Ему вторил пронзительно-скрипучий голос Старшего караванщика:
- Назад дороги нет! Вы перетопчете друг друга и погубите караван!
Остановитесь! Остановитесь, трусливые выродки, вам говорят!
Однако призывы их мало кто слышал. Бросая телеги и повозки,
караванщики, успевшие выйти на берег, бежали обратно к топи. Между ними,
усиливая смятение, сновали верховые воины, тщетно пытавшиеся сдержать
обезумевших от ужаса тонгов. Лишь немногим седокам это удалось, менее ловкие
спрыгивали, скатывались с седел, были и такие, которых вышедшие из
повиновения животные сбрасывали наземь или затаскивали в слепом порыве ужаса
в топь.
Люди, оставшиеся на бревенчатой дороге и поначалу оцепеневшие от
неожиданности, начали бестолково суетиться, всячески мешая друг другу. Одни
нахлестывали тонгов, надеясь добраться до берега и спастись бегством. Другие
пробирались в хвост каравана, двое или трое упавших в топь, захлебываясь,
молили своих товарищей о помощи. Кто-то, пытаясь развернуть телегу с
бревнами, перегородил ею и без того узкую дорогу через болото, что еще
больше усилило неразбериху. К ржанию тонгов и проклятиям насмерть
перепуганных людей добавился треск ломавшихся повозок, и надо всем этим
воем, визгом, скрипом и хрустом царил невыносимо жуткий рев невидимого
большинству караванщиков - и оттого казавшегося еще более ужасным - зверя.
- Эта тварь будет, пожалуй, покрупнее Иси, - пробормотал Мгал, крепко
сжимая древко копья. Рев напавшего на караван глега не встревожил и не
напугал северянина - предпочитая явные опасности тайным, он, напротив,
испытал даже нечто вроде облегчения. Чувство это передалось его товарищам и
помогло им не поддаться отчаянию, охватившему караванщиков.
- Иди вперед, мы от тебя не отстанем, - сказал Эмрик Мгалу и,
обернувшись к Гилю, не то в шутку, не то всерьез спросил: - Сумеешь отвести
глегу глаза? На тебя вся надежда.
Сталкиваясь с бегущими людьми, уворачиваясь от копыт встающих на дыбы