"Дмитрий Платонович Морозов. Тридцать шесть часов из жизни разведчика " - читать интересную книгу автора

подготовка к решительному ходу. Пока что он будет искать. Капитан Шварцбрук
уехал в Берлин? Хорошо. Значит не должно остаться никаких следов.
Человека в столице найти не так-то легко. Нужно только сделать так,
чтобы начальство не теряло надежды, иначе гестаповцы сами могут взяться за
поиски. Можно ли быть уверенным, что в Берлине действительно никто не знает
Шварцбрука? Если бы это было так, то тогда... Но прежде всего - следы.
Обер-лейтенант вышел из машины и стал рассматривать пробоину в кузове.
Ее можно заделать. Но не может же он оживить капитана!
- Прошу вас предъявить документы! - К фургону подходил эсэсовский
патруль. Двое рядовых и рослый роттенфюрер в каске, с автоматом на груди.
Либель достал из кармана удостоверение. Унтер-офицер рассматривал его.
Солдаты обошли машину, один из них взялся за ручку дверцы кузова.
- Кто вам дал право на обыск? - резко спросил обер-лейтенант. - Это
машина абвера!
Роттенфюрер, возвращая удостоверение Либелю, взглянул на него, как на
новобранца.
- Мы осматриваем все машины без исключения. Этот район объявлен на
чрезвычайном положении, господин обер-лейтенант! Здесь много разрушенных
магазинов, вывозить отсюда ничего нельзя. Мы действуем именем фюрера!
- Хайль Гитлер! - сказал обер-лейтенант.
- Хайль! - отозвались эсэсовцы.
Либель все еще стоял, загораживая собой дверцы. Эсэсовцы выжидающе
смотрели на него.
- Вот что, роттенфюрер, - сказал Либель после паузы. - Я выполняю
особое задание руководства СД и, следовательно, мог бы послать вас ко всем
чертям...
Верзила взялся за автомат.
- Но я понимаю, разбитые дома, мародерство... У вас тоже служба. Можете
заглянуть в фургон.
Роттенфюрер ухмыльнулся:
- Вот так-то оно будет лучше! - Он открыл дверцу и заглянул внутрь.
Фургон был пуст.
Либель угостил солдат сигаретами и поехал дальше.


"ЦИКЛОН" ЗАРОЖДАЕТСЯ В ПРЕДГОРЬЯХ

Осень в Прикарпатье еще только началась, она уже ощущалась и в яркой
голубизне сентябрьского неба и в промозглом дыхании утренних туманов.
"Покуда солнце взойдет - роса очи выест", - вспомнилось Миколе
Скляному. Запахнув как можно плотнее видавший виды кожушок, он пробирался
через росистые кусты. Холодные обжигающие капли лезли за шиворот.
"Спасибо еще, эта баба кожух одолжила, а то в абверовском пиджаке и
вовсе бы богу душу отдал! Вот пройдешься километров пять туда, да столько же
обратно сквозь чащобу, да ночь в лесу посидишь. Старуха, хоть и ведьма, а
выручила".
Скляной поднялся, наконец, на вершину заросшего лесом и кустарником
холма, отсюда было видно далеко вокруг. По сторонам, словно стадо мохнатых
зеленых медведей, громоздились один на другой холмы. Спокойно все, будто нет
и не было никакой войны, будто в двухстах километрах к югу и на западе не