"Олег Мороз. Как Зюганов не стал президентом" - читать интересную книгу автора

Оно и понятно: за то, что будет завтра, никто с тебя не спросит -
спросят за сегодня. Завтра будут совсем другие люди - им и разгребать
доставшиеся от тебя завалы. Где сегодня все эти Барсуковы, Куликовы,
Михайловы?.. Да и Ельцин где? Вряд ли кому в голову придет спрашивать с них
(не только с них, конечно) за нынешнюю "чеченизацию" Северного Кавказа. За
то, что до самой малости уже сократились шансы удержать его в российской
орбите.
И так всякий раз. Виноватых нет. За какие-то частные ошибки еще могут
спросить. Но за стратегические промахи - никогда. Отсюда и происходит
психология временщиков, безраздельно властвующая над всеми российскими
деятелями, кто так или иначе прикасается к проблемам этого кусочка земли:
после нас - хоть потоп.
Перед выборами Кремль меняет курс?
Еще не начинался штурм Первомайского, а генерал Лебедь уже высказал
опасение, что трагические события в Кизляре могут негативно повлиять на
июньские выборы: кивая на эти события, власть может попытаться "ввести
чрезвычайное положение по всей стране и даже ликвидировать остатки
демократии".
После штурма такого рода опасения еще более усилились. Жестокие и
малоосмысленные действия Ельцина в Первомайском многих навели на мысль, что,
ориентируясь на 16 июня, президент решил довольно круто изменить свою
политику - наладить что-то вроде компромисса с коммунистами и
националистами. Такого рода подозрения укрепляло и то обстоятельство, что в
это же время он произвел ряд замен в правительстве и своей администрации,
усилив в них, так сказать, консервативную составляющую. Самым большим
страхом в среде демократов было - как бы он не покусился на курс либеральных
экономических реформ, которые худо ли бедно, но проводились до сих пор.
Вряд ли, однако, самим коммунистам в тот момент нужен был какой-то
компромисс с предельно ослабленным и непопулярным президентом: перед ними
открывались совсем другие перспективы, реальные перспективы возвращения к
власти.
Естественно, они не преминули воспользоваться топорными действиями
Кремля в Первомайском. 16 января, в разгар дагестанских событий, имея эти
события в виду, Зюганов заявил: для всей страны будет лучше, если Борис
Ельцин на выдвинет свою кандидатуру на предстоящих президентских выборах.
Впрочем, добавил коммунистический вождь, события в Первомайском уже никак не
повлияют на отношение народа к президенту, так как его политика давно
обанкротилась и провалилась.
Как мы помним, осенью 1999-го - зимой 2000-го жесткая чеченская
политика Путина, как раз напротив, стала для него трамплином, стремительно
вознесшим его на президентский пост: к тому времени общественное мнение
России было развернуто на 180 градусов, подготовлено таким образом, что
жаждало этой жесткости и безжалостности. Однако в 1996-м наблюдалась совсем
иная картина: люди требовали мира, и ни один из кандидатов в президенты не
мог с этим не считаться.
Вскоре осознал это и Ельцин. Шарахнувшись в Первомайском в сторону
ужесточения действий на Северном Кавказе, он затем двинулся в обратную
сторону. Вынужден был двинуться.
Россия, что с тобой случилось?
Кстати, вот тоже вопрос: как могло случиться, что за каких-то три