"Олег Мороз. Как Зюганов не стал президентом" - читать интересную книгу автора

(Из написанного в те дни. 30 января 1996 года)

Говорят: Восток понимает только силу. Однако прошлым летом мы могли
убедиться, что и московский "Запад" с одной только силой и считается.
Отчаянная, дерзкая диверсия Басаева в Буденновске сделала то, чего не смогли
сделать ни увещевания настоящего Запада, ни протесты и требования
отечественных демократов и правозащитников, - посадила кремлевских воителей
за мирный стол переговоров. Только благодаря грубой силе в их мозги на
короткий миг снизошло просветление.
В те неполных три месяца казалось, что разум наконец восторжествовал,
что главное теперь - железное мужское терпение, способное устоять перед
всяческими провокациями, позволяющее удержаться на мирной тропе, не
вернуться на тропу войны.
Довольно долго такое терпение выказывал Черномырдин, не устававший
повторять: "Мы будем продолжать переговоры... Мы будем продолжать
переговоры..."
Это переговорное настроение премьера, мы помним, особенно четко
обозначилось после того самого июньского телефонного разговора. Такого в
нашей истории еще не было. Один из небожителей, олимпийцев беседовал с
руководителем... "боевиков", "террористов", "бандитов"... Все ли
поименования я перечислил? Короче, с тем самым Шамилем Басаевым. Так
сказать, снизошел. Беседовал из самых что ни на есть правительственных
покоев. Вся страна видела.
Итак, разговор об освобождении заложников. Важный момент - выбрать
правильную интонацию. Все-таки на том конце провода - этакое чудовище,
этакий монстр... Головорез. Черномырдин избрал привычный для него деловой
тон. Есть некая проблема... Скажем даже так - хозяйственная проблема. Надо
ее решить. Так в чем же дело? Что для этого требуется? Прекратить огонь в
Чечне? Прекратим. Сесть за стол переговоров? Сядем. Как будто не просили об
этом последние полгода газеты, демократические митинги, солдатские матери,
наконец руководители зарубежных государств, деятели международных
организаций... Единственным весомым аргументом для прекращения огня и начала
переговоров оказалось дуло автомата, приставленное ко лбу. Ну, пусть не ко
лбу самого Черномырдина - ко лбам тысячи с лишним заложников в Буденновске.
Так вот Черномырдин избрал привычный для себя деловой тон. Почему
задержка? Какие проблемы? Что еще от меня требуется? Разговаривал то на
"вы", то на "ты", как и заведено в среде хозяйственных начальников. Даже
терминологию использовал хозяйственную. Как, началась ЗАГРУЗКА в автобусы?
Кто ЗАГРУЖАЕТСЯ? Раненые? Боевики? Требовал от Басаева скорейшего
освобождения пленников таким тоном, как будто тот мешкал с выполнением
квартального плана по добыче газа.
Переговоры с Басаевым, приведшие в конце концов к вызволению
заложников, - большой политический успех Черномырдина, который, без всякого
сомнения, зачтется ему в его будущей карьере (не важно, останется он
премьером или нет). Ельцинская обслуга, да и сам Черномырдин (по понятным
причинам) часть этого успеха сразу же поспешили откромсать в пользу главного
кремлевского сидельца: он, дескать, все время был в курсе, с ним все
обсуждалось и согласовывалось. Наверное, это и в самом деле так. Однако сам
он, сиделец, почему-то пальцем о палец не ударил, чтобы предпринять что-либо
подобное.