"Дэвид Моррелл. Лига "Ночь и туман" " - читать интересную книгу автора

- Что?
- Понимаешь, твоя мама умерла только год назад, и...
- Брось, я любил свою мать, и мне жаль, что ее нет с нами. Но если
отца в его возрасте все еще интересуют женщины, дай Бог ему сил.
- Может, он не знает, как ты об этом думаешь. Ты когда-нибудь говорил
с ним о сексе?
- С моим семидесятитрехлетним отцом? Ради Бога, - он посмотрел на
кухонные часы. - Скоро три. Если его не будет дома в полчетвертого, я звоню
в полицию.
Отец не появился дома в полчетвертого, и Миллер позвонил в полицию. Не
было ни одного рапорта об автокатастрофах с "ауди". Ни один старик не был
доставлен в местные больницы после полуночи, а среди тех, кто попал туда
раньше, не было отца Миллера. На автостоянке напротив общественного центра
была обнаружена занесенная снегом "ауди". Ключ каким-то образом оказался
под машиной. Но отца Миллера так и не нашли.

5

Мехико. Апрель. Мартин Розенберг, семидесяти двух лет, вышел из
синагоги, запихнул ермолку в карман пиджака и оглядел мощенную булыжником
улицу. Его спокойствие нарушало гудение транспорта, доносившееся с
Пасио-де-ля-Реформа в двух кварталах от синагоги. Справа от него на холме
Чапултепек на фоне темнеющего неба сияли огни древнего храма.
Он обменялся приветствиями с группой молодых людей, выходивших из
синагоги, и пошел налево. Дом его сына - один из исторических особняков в
богатых районах Мехико - был в пяти кварталах от этого места. Как и всегда,
сын предложил подвезти его в синагогу и обратно, но Розенберг утверждал,
что прогулки полезны для здоровья, к тому же прогулка в этом районе всегда
доставляла ему удовольствие.
Он завернул за угол и направился к хорошо освещенной широкой улице,
которая соединяла холм Чапултепек с правительственными зданиями.

6

- Меня не волнует, какой он старый! - сказал Арон Розенберг. - Чтобы
добраться до дома, ему никогда не требовалось больше часа! - Он ходил
взад-вперед вдоль больших окон, занимающих всю стену в его гостиной. - Но
сейчас прошло уже больше двух часов!
Розенберг больше походил на испанца, чем на еврея, у него были
тоненькие, будто нарисованные карандашом усы, орлиный нос и черные горящие
глаза. Он редко посещал синагогу, однако щедро жертвовал и был знаком с
раввином, которому и позвонил сорок пять минут назад, узнав, что его отец
вышел из синагоги в сумерки.
- Может, он зашел к кому-нибудь в гости, - предположила жена Арона.
У нее было очень загорелое лицо. В тридцать восемь лет она была гибкой
благодаря ежедневным занятиям теннисом. На ней были солидные золотые часы,
бирюзовое ожерелье и ярко-красная версия модельера крестьянской блузки и
юбки.
- К кому? И, конечно, не на два часа.
Арон увидел фары "мерседеса", остановившегося на обочине.