"Р.Н.Моррис. Благородный топор (Петербургская мистерия) " - читать интересную книгу автора

сказать ей что-нибудь вроде: "Полноте, будет вам!", и она тут же
встряхнется. Поэтому Порфирий Петрович, чуть накренив голову, попробовал
поймать ее взгляд с обезоруживающей улыбкой. Тем не менее в ту секунду,
когда их глаза встретились, он буквально физически ощутил нечто тяжелое,
зловещее. Причем вовсе не наигранное. От этой женщины исходило некое дыхание
недуга, завладевшего ею целиком. И именно он сейчас над ней довлел -
настолько, что, возможно, и толкнуло пойти не куда-нибудь, а прямиком в
следственное управление.
- Ну что, зачесть показания? - спросил Заметов, пододвигая к себе
бумагу.
- Не надо, обойдется.
- А я как раз готов-с!
- Ценю вашу готовность. Тем не менее справлюсь сам, - парировал
Порфирий Петрович, беря листы.
Я виновна. Виновны мы все. Но я виновней всех. Мы все виновны во всех
мыслимых преступлениях. Нет такого злодеяния, на какое бы мы не решились.
Такого, о каком втайне не помышляли. Лишь она одна была невинна. Лишь она
без греха. Грех тот был не ее. Он был мой. Я во всем виновата. Грех ее на
мне, Екатерине Романовне Лебедевой. Я одна во всем грешна, во всем
виновна... - и далее в том же духе.
- Что ж, понятно, - произнес Порфирий Петрович, закончив чтение. -
Сударыня, не проследуете ли за мною? - и открыл перед ней дверь в свой
кабинет.
- Ну, так что прикажете с вами делать? - начал Порфирий Петрович тоном
добродушным и даже увещевательным. - В темницу вас, что ли, Екатерина
Романовна?
Женщина коротко кивнула. Из глаз покатились прозрачные слезы, оставляя
на щеках мокрые дорожки. В искренности женщины сомневаться не приходилось.
Порфирий Петрович, выдвинув ящик стола, вынул оттуда чистый носовой платок
(у него на такие случаи имелся запас) и протянул ей. Та, глянув на него как
на помешанного, после долгой паузы платок все же взяла, но не использовала
по назначению, а просто зажала в ладони.
- Но на каком таком основании, Екатерина Романовна? У нас ведь
обвинительное заключение должно в деле значиться.
Та издала лишь сдавленный полустон, что-то вроде: "Виновна!"
- Но в чем? Вы же понимаете, в каком я затруднительном положении? -
Порфирий Петрович развел по столу руками, как бы взывая о помощи. - О! Вот я
что придумал, - сказал он вдруг, якобы решившись. - Я сейчас буду вам
называть какие-нибудь преступления, а вам остается лишь кивать, если угадано
верно. Вроде как в игру сыграем. Идет? А, Екатерина Романовна?
Видя, как истово женщина закивала, Порфирий Петрович улыбнулся в
растерянности: непонятно, дошло до нее или нет.
- Ну-с, начнем с истоков! - браво возгласил он. - Ах да, и попрошу
отнестись ко всему со снисхождением. Вас я, как вы понимаете, ни в чем не
виню. Я лишь пытаюсь вам помочь внести в протокол... ясность, что ли...
Ч-черт, странно как-то! Не так оно все обычно делается, но... ничего более,
как видно, не остается. Итак, преступление, в котором вы себя, сударыня, так
изобличаете, это... - Порфирий Петрович с прищуром улыбнулся, словно они
действительно играли в какие-нибудь шарады. - Эт-то... Убийство!
- Да! Именно, оно! - выкрикнула сквозь слезы Екатерина Романовна,