"Тони Моррисон. Не бойся (= "Жалость")" - читать интересную книгу автора

другом повенчаны, сцеплены столь неразрывно, что любая из валют неизбежно
тянет за собой другую. То вспышка насилия, то внезапный повальный мор - и
все в тоске и печали. Кроме заимодавца. Но как ни трудно подчас скрывать
презрение, его надо уметь отодвинуть в сторону. Прошлую сделку со здешним
плантатором Джекоб совершал через кого-то из его работников, сидя на
табурете в пивной. Теперь по неясной причине его пригласили - скорее даже
вызвали - в господскую усадьбу под названием "Вольница". И чтоб какого-то
торговца вдруг пригласили сюда отобедать с джентльменом? В воскресенье?! Да
нет, у них точно что-то стряслось. В конце концов, шлепая комаров и
послеживая за кишащими в грязи довольно крупными змеюками, одна из которых
успела уже напугать лошадь, он приблизился к широким железным воротам виллы
"Вольница" и направил в них Регину. О великолепии этой усадьбы он был
наслышан, но все равно к тому, что открылось взору, оказался не готов.
Медового цвета каменный дом был поистине сродни дворцам. Вдалеке справа, за
обнимающей двор оградой, кованую решетку которой мягко скрадывал туман,
маячили ряды хижин - стоят пустые, тихие. Все, видимо, в полях, - сообразил
он, - борются с потерей урожая, которою чревата этакая сырость.
Успокоительный аромат табачного листа галаадским бальзамом полнил
окрестность, напоминая о пылающем очаге и разносящих эль улыбчивых женщинах.
Дорожка вывела на небольшую кирпичную площадку, предваряющую величавый проем
входа на веранду. Джекоб остановился. Откуда ни возьмись, явился мальчик,
которому Джекоб, спрыгнув с лошади на затекшие ноги, вручил повод с
напутствием:

- Напоить. Кормить не надо.

- Да, сэр, - с готовностью отозвался мальчик и, развернув кобылу, повел
ее прочь, приговаривая: - Хорошая девочка, хорошая, хорошая...

Джекоб Ваарк поднялся на три кирпичные ступени, потом не выдержал,
вернулся на площадку, чтобы с отдаления еще раз полюбоваться домом. По
сторонам двери два широченных окна, в каждом переплет не менее чем на две
дюжины стекол. На обширном втором этаже еще пять окон, отражающих солнце,
бьющее сквозь туман. Такого дома он не видывал в жизни. Даже самые богатые
из его знакомых не возводили каменных палат; строили из бревен и самое
большее обшивали тесом, а такие колонны - великолепием под стать зданию
парламента - никому и нужны-то не были. Вот это да! Богато! - подумал он. -
Однако, если прикинуть, ничего сложного: в теплом климате такой дом
построить нетрудно. Мягкое южное дерево, легкий в обработке камень, щели
конопатить не надо - наоборот, все должно как можно лучше продуваться,
морозов-то нет! Видимо, длинный коридор, по сторонам гостиные и покои...
Подобные палаты соорудить здесь можно запросто, и житие в них получится
благостное, но, боже, что за жара!
Он снял шляпу и рукавом вытер пот со лба. Затем, тронув пальцем
намокший воротничок, снова взошел по ступеням и опробовал скребок для обуви.
Не успел постучать, как дверь отворилась и показался маленький человечек,
весь составленный из противоречий: одновременно старый и безвозрастный,
почтительный и насмешливый, беловолосый и черный лицом.

- Добрый день, сэр.