"Андрэ Моруа. Наполеон, Жизнеописание " - читать интересную книгу авторасюжеты. Наконец появляется возможность дать столь желанное сражение; битва
при Фридланде состоялась в день годовщины Маренго (14 июня 1807). На сей раз победа сомнений не вызывала. Александр, разозлившись на союзников, попросил Наполеона о встрече. Она состоялась в Тильзите, посреди Немана, на плоту с палаткой. Два императора обрушили друг на друга свое обаяние. Каждый из них умел очаровывать, и, похоже, внезапно вспыхнувшее расположение было взаимным. Наполеон поклялся себе обольстить этого "весьма красивого, доброго и молодого императора". Судя по всему, это ему удалось: "Больше всего мне понравился этот человек", - сказал Александр. И как устоять перед таким умом, такой "деликатностью души" (Бенвиль), ведь он считался даже с чувством неловкости царя перед союзниками. На тильзитском плоту Александр встретил не Революцию в сапогах, а человека светского и весьма образованного. Наполеон со своей стороны не устает хвалить нового друга: "Мы вставали из-за стола рано, дабы избавиться от надоевшего нам прусского короля. В девять часов император приходил ко мне в штатском попить чаю... Мы говорили о политике и о философии. Он хорошо образован и полон либеральных идей". Солдат, обласканный фортуной, отстаивал наследственную монархию; просвещенный деспот склонялся к монархии выборной. Наполеон покинул Тильзит с уверенностью, что приобрел друга. "Все это было весьма абсурдно", и очень скоро он стал упрекать красивого молодого человека в лукавстве "византийского грека". Но, как опять же утверждает Стендаль, если здесь и была ошибка, то ошибка хорошая, от избытка доверия. И Наполеон проявил больше великодушия, чем Александр. Мир был умеренным, хотя Пруссия лишилась территорий ("оба крыла черного орла были сломаны"), а царь вынужден был скрепя сердце признать Позже, когда на острове Святой Елены Наполеона спросили, в какой период жизни он был наиболее счастлив, император ответил: "Может быть, в Тильзите... Я был победителем, диктовал законы, за мной ухаживали короли и императоры". Он вернулся в Париж 27 июля, "в зените славы". День его рождения, 15 августа, был отпразднован с неслыханным блеском. Французы "не просто славили героя" - они поклонялись государю. Если и была тогда оппозиция, она молчала. Да и где бы она могла заявить о себе? Прессу держали в узде. Трибунат без шума, без сопротивления был смещен простым сенатус-консультом. А между тем Наполеон испытывал странное чувство неуверенности. Слишком прекрасна мечта, слишком удачно осуществление. "Лишь бы это продлилось", - повторяет с корсиканским акцентом мудрая и недоверчивая императрица-мать, и сын знает, что она права. Он силится поддержать дух Тильзита; пишет царю: "Мы покончим с Англией; мы помирим весь мир", но знает, что брошенные им якоря ненадежны. И в Санкт-Петербурге, и в Берлине, и даже в Париже витает сомнение, что все это надолго. Он и сам сомневается. Слишком тяжела, слишком велика Европа, чтобы один человек мог удержать ее в своих руках. Уже поступают тревожные известия о новых затруднениях в Испании. Империя - это огромное здание, великолепно спланированное и удивительно быстро построенное; однако то там, то здесь появляются трещины, и стоит императору зацементировать одну щель, как где-нибудь в другом месте с грохотом обрушиваются целые стены. Закат Империи Адской машиной, угрожавшей Империи, оказалась континентальная система. Конечно, блокада наносила вред Англии; множилось число безработных, таял |
|
|