"Андрэ Моруа. Наполеон, Жизнеописание " - читать интересную книгу автора

сюжеты. Наконец появляется возможность дать столь желанное сражение; битва
при Фридланде состоялась в день годовщины Маренго (14 июня 1807). На сей раз
победа сомнений не вызывала. Александр, разозлившись на союзников, попросил
Наполеона о встрече.
Она состоялась в Тильзите, посреди Немана, на плоту с палаткой. Два
императора обрушили друг на друга свое обаяние. Каждый из них умел
очаровывать, и, похоже, внезапно вспыхнувшее расположение было взаимным.
Наполеон поклялся себе обольстить этого "весьма красивого, доброго и
молодого императора". Судя по всему, это ему удалось: "Больше всего мне
понравился этот человек", - сказал Александр. И как устоять перед таким
умом, такой "деликатностью души" (Бенвиль), ведь он считался даже с чувством
неловкости царя перед союзниками. На тильзитском плоту Александр встретил не
Революцию в сапогах, а человека светского и весьма образованного. Наполеон
со своей стороны не устает хвалить нового друга: "Мы вставали из-за стола
рано, дабы избавиться от надоевшего нам прусского короля. В девять часов
император приходил ко мне в штатском попить чаю... Мы говорили о политике и
о философии. Он хорошо образован и полон либеральных идей". Солдат,
обласканный фортуной, отстаивал наследственную монархию; просвещенный деспот
склонялся к монархии выборной. Наполеон покинул Тильзит с уверенностью, что
приобрел друга. "Все это было весьма абсурдно", и очень скоро он стал
упрекать красивого молодого человека в лукавстве "византийского грека". Но,
как опять же утверждает Стендаль, если здесь и была ошибка, то ошибка
хорошая, от избытка доверия. И Наполеон проявил больше великодушия, чем
Александр. Мир был умеренным, хотя Пруссия лишилась территорий ("оба крыла
черного орла были сломаны"), а царь вынужден был скрепя сердце признать
герцогство Варшавское - некий компромисс по польскому вопросу.
Позже, когда на острове Святой Елены Наполеона спросили, в какой период
жизни он был наиболее счастлив, император ответил: "Может быть, в
Тильзите... Я был победителем, диктовал законы, за мной ухаживали короли и
императоры". Он вернулся в Париж 27 июля, "в зените славы". День его
рождения, 15 августа, был отпразднован с неслыханным блеском. Французы "не
просто славили героя" - они поклонялись государю. Если и была тогда
оппозиция, она молчала. Да и где бы она могла заявить о себе? Прессу держали
в узде. Трибунат без шума, без сопротивления был смещен простым
сенатус-консультом. А между тем Наполеон испытывал странное чувство
неуверенности. Слишком прекрасна мечта, слишком удачно осуществление. "Лишь
бы это продлилось", - повторяет с корсиканским акцентом мудрая и
недоверчивая императрица-мать, и сын знает, что она права. Он силится
поддержать дух Тильзита; пишет царю: "Мы покончим с Англией; мы помирим весь
мир", но знает, что брошенные им якоря ненадежны. И в Санкт-Петербурге, и в
Берлине, и даже в Париже витает сомнение, что все это надолго. Он и сам
сомневается. Слишком тяжела, слишком велика Европа, чтобы один человек мог
удержать ее в своих руках. Уже поступают тревожные известия о новых
затруднениях в Испании. Империя - это огромное здание, великолепно
спланированное и удивительно быстро построенное; однако то там, то здесь
появляются трещины, и стоит императору зацементировать одну щель, как
где-нибудь в другом месте с грохотом обрушиваются целые стены.
Закат Империи
Адской машиной, угрожавшей Империи, оказалась континентальная система.
Конечно, блокада наносила вред Англии; множилось число безработных, таял