"Анатолий Иванович Мошковский. Дельфиний мыс " - читать интересную книгу автора - А папа тебе денег дает?
- Каких денег? - Ну на мороженое там... На кино... Мало ли на что... - А как же! - Виталик с иронией посмотрел на него. - И папа дает, и мама, иногда даже просить не надо, сами... - И много? - Сколько потребуется... Ну конечно, десятку я у них не попрошу, но трешку могут дать, если захочу купить что-нибудь в магазине. - Это я понимаю! - Одик поскучнел, подавил вздох и с острой завистью посмотрел на Виталика. - Отец, наверно, много получает. - Не жалуемся. - Глаза Виталика вспыхнули гордостью, но тут же внезапно погасли. - Да нет, не очень... Мы самые обыкновенные... - Ну да! А какой у вас дом? Прямо-таки вилла! В нем, наверно, комнат шесть... - Девять, - сказал Виталик. - Разве это много? Вот у Рукавицына - он из "Горняка" - двенадцать... Папа хочет пристроить к дому... - А сад! - воскликнул Одик. - Чего у вас только здесь нет: и водопровод везде проведен, и дорожки посыпаны, и эти индюки... - Ограду в нескольких местах надо менять, - сказал Виталик, - и потом, разные мальчишки да и другие не дают нам покоя: думают, все это само собой лезет из земли. Завидуют. А мы не из ленивых, даже сам папа помогал строить из ракушечника сарай и летнюю кухню, а если мы и приглашаем кого помочь, приходится платить, и немало. Все нынче знают цены... "Вон какой он! - подумал Одик. - Во всем разбирается", - и стал и в поезде. Разве спорил бы Георгий Никанорович с Лилей, относить ли в комиссионный единственную фамильную драгоценность - картину Айвазовского "Море у Феодосии", чтобы поехать на юг и подлечить Олю, да и самим набраться сил? Никогда! У них нашлись бы денежки и без этой продажи. Они-то понимают, что к чему Хоть бы денек пожить, как Виталик! Ему, наверно, лет десять, а какой он умный, деловой: недаром сам Карпов и эта старуха Пелагея его уважают... А кто по сравнению с ним он, Одик? - А ты плавать умеешь? - спросил он вдруг у Виталика. Тот с недоумением посмотрел на него. - Кто ж этого не умеет? - Я, - признался Одик. - Никак не могу научиться. - Ты очень толстый и, наверно, поэтому безвольный, - глядя ему в глаза, сказал Виталик. На лбу Одика выступил пот. Это говорил ему, крепкому и сильному, худенький черноволосый мальчонка! И говорил так прямо и уверенно. Потом Одик сбегал к морю, а после обеда и тихого часа опять остался дома: Виталик водил его по комнатам. В некоторых жили отдыхающие - их хорошие знакомые, как пояснил он. В комнате, которую они сейчас занимали с отцом и мамой, было много книг в подвешенных к стенам застекленных полках. С потолка свешивалась необычная, в тысячу хрустальных струек, как водопад, люстра, а на полу лежал огромный, ослепительный, как солнце, ковер - синтетический и легкомоющийся, как объяснил Виталик. А в углу стоял небольшой телевизор неведомой Одику марки, с маленькими изящными ручками внизу и громадным, во всю стенку, молочным экраном. |
|
|