"Анатолий Мошковский. Взрыв у море" - читать интересную книгу автора

она работала дежурным администратором.
- Чего ж вы сидите впотьмах? - Она зажгла свет. Оживленная, быстрая, с
чуть подкрашенными губами и добрыми, суетливыми, всегда почему-то
встревоженными глазами, она преувеличенно громко ахнула: - А, у нас гости!
Саша... Очень приятно... Здравствуй!
Мама любит гостей, а отец еще больше, он всегда, как говорится, душа
общества, и не прочь в приятной ему компании хорошо поесть и выпить, и
выпить он может много, но никогда Костя не видел его по-настоящему пьяным, с
помутившимся разумом, потерявшим равновесие, смешным и нелепым. Подвыпив, он
всегда весело и непринужденно рассказывает гостям о своих клиентах. Один,
например, так нализался, что не мог шевельнуть языком, чтобы назвать свой
адрес, и уснул в такси. Отец отвез его не в вытрезвитель, а привел в чувство
с помощью нашатырного спирта и, немало поколесив по городку, все-таки
доставил по назначению. Второй, осветитель из киностудии, оказался без денег
и оставлял ему в залог замшевый пиджак с опустошенным в ресторане "Якорь"
бумажником: отец, разумеется, не взял - хотя иногда и берет в залог, -
поверил на слово, и тот назавтра привез деньги; третий угостил отца шведской
жевательной резинкой и еще подарил две пачки - два дня безостановочно
работали челюсти Кости и Лени, уничтожая их...
Мама переоделась, и небольшая их квартирка наполнилась ее быстрыми
шагами, голосом и срочными распоряжениями. На кухне захлопала дверка
холодильника, зазвенели тарелки, зазвякали чашки. Сашка долго отказывался от
ужина: дескать, сыт и уже пора домой, но отец дружески похлопывал его по
плечу и говорил, что в их доме не принято отпускать гостей голодными, и,
когда отец пообещал за ужином продолжить свои воспоминания, Сашка перестал
сопротивляться. Мокая сосиску в зеленоватую лужицу крутой, злой горчицы,
отец, похохатывая, рассказывал, как они с трудом вытаскивали из моря за
измочаленный конец одного чрезмерно тучного мичмана с подбитого немцами
катера, как в разведке брали без единого выстрела "языков" - совершенно
голых фрицев, беспечно купавшихся в теплой курортной водичке, и как они,
"победители Европы", жалко трусили под дулами матросских автоматов...
Сашкины глаза светились радостью и восхищением. Отец явно нравился ему, и
Косте было хорошо. Потом все пили чай с вкуснейшим пирогом и яблочным
вареньем и хохотали над лихими морскими анекдотами, которые запросто и без
остановки сыпал отец.
- Почаще приходи к нам. - Мама ласково посмотрела на Сашку. - Любо
поглядеть на тебя! Умный, воспитанный. И волосы, как у людей, не разбросаны
во все стороны, и рубаха не растерзана, как у некоторых, и туфли начищены...
К лицу Кости жарко прилила кровь, и он сморщил лоб.
- Ну что вы!.. - смутился Сашка. - Это все не так... И разве дело в
прическе и туфлях? - И, выручая Костю, добавил: - Шел к вам - специально
начистил... Кто теперь на такие пустяки обращает внимание?
- В аккуратной голове и мысли аккуратные, - глубокомысленно изрекла
мама, и Сашка улыбнулся:
- А может, лохматые, непричесанные мысли лучше аккуратненьких?
- Как сказать... - Отец покосился на Костю. - Порядок и дисциплина
нужны, хотя, как говорится, в разумных пределах. Разве не так? Давайте-ка
спросим об этом у самого малого, чтоб в будущем знал, с кого брать пример.
Костя неожиданно для себя развеселился:
- Скажи, пожалуйста, Ленечка. Тебе слово!