"Анатолий Мошковский. Взрыв у море" - читать интересную книгу автора

недавно получилось так, что отец, ни с кем не посоветовавшись, снес часть
книг в магазин. Особенно обидно было Косте, что среди проданных книг
оказалась его любимая толстая книжища с цветными картинками и картами -
"Скалистый в далеком прошлом"; ее он получил в награду от школы за успешное
окончание пятого класса, об этом и надпись была сделана: Вера Александровна,
учительница русского языка и литературы, их бывший классный руководитель,
старательно написала об этом на книге своим образцово аккуратным, округлым
почерком. Раз десять прочитал эту книгу Костя и помнил почти наизусть. Узнав
об исчезновении ее, он бросился в магазин, однако и след ее простыл: будет
такая книга долго лежать на прилавке! "Пап, зачем ты ее продал?" -
прыгающими губами спросил Костя. "Прости, сын, нечаянно, не посмотрел... Я
даже порадовался, что купили: такая старая, потрепанная, и только место в
квартире занимает. А другие продал потому, что ты ведь давно прочел их..."
Но особенно разобиделся Костя на отца, когда в Кипарисы приезжал МХАТ. После
долгих просьб отец с чьей-то помощью достал два билета на "Синюю птицу".
Костя впервые в жизни был в настоящем театре и, весь притихнув, сжавшись,
почти не дыша, смотрел на сцену. Туда же смотрел и отец, но менее
внимательно, почесывал щеки и шею, вытирал губы, вздыхал, а потом в середине
спектакля довольно громко сказал: "Ты посиди, а я пойду пивка выпью: не для
нашего брата вещь... Когда кончится, приходи к павильону на Морскую.
Ладно?" - встал и вышел. Костя остался в зале. Он по-прежнему смотрел перед
собой, но локтем, плечом и сердцем ощущал пустоту в том месте, где только
что сидел отец, и плохо видел: глаза помимо воли медленно наполнялись
слезами...
Кое-что отец и запрещал ему. Года два тому назад Костя вместе с Лешкой
Алфеевым и Санькой Потехиным пристрастился ездить на киносъемки в Кипарисы.
Платили ребятам полтора-два рубля за день - за участие в массовке, но
сколько веселья, смеха, проделок и разных случаев было там! Едва ли не
каждый день ездили они, вставали чуть не в шесть утра. Потом отец запретил:
"Хватит, сын... Посмотри на себя в зеркало: кожа да кости... Нужно больше
деньжат на личные расходы - не буду препятствовать", и тут же сунул ему
пятерку. Костя не взял ее, а пожаловался маме и узнал по секрету вот что.
Отца очень задело замечание директора их таксопарка: "Ехал я вчера возле
площадки, где велись натурные съемки, и увидел твоего пацана, жаль стало:
солнце немилосердно палит, а он среди несчастной ребятни перед объективом
кинокамеры, как собачка, бегает туда-сюда по окрику режиссера... Ты что,
Василий, нуждаться стал?" Это вот "нуждаться" прямо-таки подкосило отца и
все решило. Раза два еще Костя съездил тайно на съемки и перестал: не хотел
перечить отцу. Стал искать занятия в Скалистом, здесь как раз лихие дружки
подвернулись, и Костя с головой ушел в другую жизнь... Никто больше не
укорял отца, и он успокоился. У отца было много дел и забот, особенно в
последнее время: то занимался ремонтом легковых машин приехавших к ним
курортников, то возился дома: что-то подкрашивал, встраивал, менял
некрасивые дверные ручки, скучные серые обои, заменял внешнюю
электропроводку на внутреннюю, доставал во время своих поездок нарядные
моющиеся обои, краски и лаки, импортные люстры, красивые выключатели, ходил
в гости и принимал гостей у себя. Так мало было у него теперь свободного
времени - даже на рыбалку не дозовешься. Все дни - в хлопотах. Чего не
спроси - отмахнется! И Костя все реже спрашивал.
А может, главная причина была не в этом. В последнее время с Костей