"Анатолий Мошковский. Не погаснет, не замерзнет " - читать интересную книгу автора

- А знаешь, почему тебя зовут Маринка? У Маринки прямо открылся рот:
разве можно знать, как и почему тебя назвали? Но Женька тут же сообщил, что
как-то к ним зашла Маринкина мама и рассказала его матери: еще до рождения
дочки она спорила с мужем, как лучше назвать ребенка. На всякий случай
придумали два имени: если родится мальчик, пусть это будет Севка;
Всеволод - очень мужское, строгое и в то же время звучное имя. С этим
согласились и мама и отец. А если родится девочка... Тут их мнения
разошлись. Мама настаивала на имени Лена - это и красиво, и мягко - или
Женя - это тоже звучит и для девочки не очень затасканно. Отец же упорно
настаивал на том, чтобы девочку назвали так, как ее зовут сейчас,- Маринка.
"Ты пойми, Лида,- уговаривал он,- я человек моря, и мне близко все,
что напоминает о нем. Марина - это картина, изображающая море, чаек,
корабли; ультрамарин - это ярко-синяя краска, основная краска
художников-маринистов; моряна - это ветер, дующий с моря... Она - наш
первенец, родится здесь, в Матросске, и пусть ее имя, где бы мы ни были,
напоминает нам Заполярье, Чаячью губу и море".
Маринка смеялась: как это забавно и странно, что она могла бы
родиться мальчишкой! И ведь никто, ну никто-никто не знал, что она не
захотела родиться вот таким курносым, крикливым и вечно перепачканным
мальчишкой и, обманув всех, взяла и родилась девочкой!
Дальше Женька рассказал Маринке, что после долгих споров отец уломал
маму, но она сказала, что это ее последняя уступка.
Дней пять после этого ходила Маринка и улыбалась. Совсем другими
казались ей теперь мама с отцом. И кто, кто же мог подумать, что она - это
ветер с моря, синяя даль и корабли на горизонте?.. И она всегда должна
напоминать отцу о его молодости и службе на подводной лодке, о жизни в
военной базе на берегу Чаячьей губы!

ЦВЕТЫ С МАЯЧНОЙ СОПКИ

Случилось это в один из тех редких дней, когда отец был дома. Закинув
ногу на ногу, он сидел на диване и читал журнал "Юность". Рядом, забравшись
с туфлями на диван, возилась с куклой Маринка. Она положила куклу навзничь -
круглые голубенькие глаза ее закрылись - и, теребя рукав отцовского кителя с
золотыми нашивками - двумя широкими и одной узкой,- спросила:

- Пап, а Нина спит, и знаешь, что ей снится?
- Что? - Отец не отрывал от журнала глаз.
- Белый мишка на льдине, косолапый такой и смешной, он живет в снежной
пещере и лапой ловит рыбу для медвежат: ударит по воде и нацепит на коготь
рыбешку... Пап, да ты не слушаешь меня!
- Слушаю.- Отец перевел глаза со страницы на куклу, круглощекую,
румяную, с золотистыми прилизанными волосами, и сказал: - Не снится ей
медведь, ей кровать с одеялом снится. И больше ничего.
Он положил руку на голову дочери и опять перевел глаза на страницу
журнала.

Маринка тем временем посадила куклу, лучистые, бездумно-голубые глаза
ее открылись и, застыв в немом восторге, уставились в одну точку.