"Анатолий Мошковский. Не погаснет, не замерзнет " - читать интересную книгу автора

Ударил ветер, и он едва успел схватить за козырек чуть не улетевшую фуражку.
Надвинул ее на самые глаза, поднял воротник шинели и сказал:

- Да я тебя совсем заморожу.
Он быстро сел на валун, распахнул шинель, посадил в нее Маринку,
застегнул шинель на крючки. Из нее, точно из норки, выглядывала голова в
синей шапочке. Под шинелью было очень тесно, мешали руки, и Маринка для
большего удобства обняла отца. От него исходило такое тепло, словно он был
печкой, в которую засыпали ведро каменного .угля.

И можно было не вставать: все вокруг было видно очень далеко.
Так они сидели с полчаса, смотрели на море, и никакой ветер не был
страшен Маринке. Она узнала, что в годы войны на этой сопке находился
сильный маяк, он показывал нашим кораблям дорогу в гавань, и сопку с тех пор
прозвали Маячной. И еще отец рассказал ей, трогая истрескавшийся от ветра,
дождей, солнца и холода, но все еще твердый, как |железо, гранит, что вот
здесь кончается наша земля, и дальше тянется все вода, вода и вода, и через
тысячи морских миль начинается совсем другой материк. Вот где они живут - на
самом краю света...

Маринка поудобней подобрала ноги, вздохнула:
- Материк...

Вдруг она встрепенулась, высунула из-под шинели -руку и показала:
- Гляди... Гляди!

Три черточки с тонкими змейками дыма двигались у горизонта. Потом
ветер донес слабые звуки выстрелов.

- Корабли,-'сказал отец,- эсминцы. Молодцы, хорошо идут!
- А зачем они там ходят? Отец убрал ее руку внутрь, получше запахнул
шинель,
И Маринка снова очутилась как в берлоге.
- На учении они. Понимаешь, ребята ходят в школу учиться правильно
писать и решать задачки, а матросы тоже должны учиться метко стрелять из
пушек, пускать торпеды и не бояться никакого шторма.
- И твой корабль тоже уходит учиться? - Маринка шевельнулась под
шинелью.
- И мой.
- А он лодка или корабль?
- Он корабль, Маринка, и очень грозный корабль, только небольшой и
узкий, и его издавна прозвали подводной лодкой.
Спускаясь вниз, отец одной рукой держал Маринку, второй опирался о
камни, цеплялся за жесткий кустарник, и к его рукаву прилипли крохотные
листики березки. Иногда отец останавливался и беспокойно посматривал на
городок, на его улицы, точно побаивался кого-то. В городе он тоже не
переставал оглядываться. Он переносил Маринку через канавы и большие лужи,
отдавал проходившим морякам честь, но все время глядел то вправо, то влево,
то оборачивался назад.
Потом сказал: