"ЖИЗНЬ ПО ЗАДАНИЮ. «Зефир» и «Эльза» Разведчики-нелегалы" - читать интересную книгу автора

Глава IX

Список сокращений г. – город пос. – поселок газ. – газета посм. – посмертно Д. – деревня р. – река ж. – журнал с. – село, селение им. – имени сб. – сборник О., о-в – остров ст. – станция 03. – озеро ф. – фильм п-ов – полуостров хут. – хутор

Список аббревиатур БНД – Федеральная разведывательная служба Германии ВКП(б) – Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) ВМС – Военно-морские силы ВМФ – Военно-морской флот ВОКС – Всероссийское общество культурных связей с заграницей ВСНХ – Высший совет народного хозяйства ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет ВЧК – Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем ГДР – Германская Демократическая Республика ГКО – Государственный комитет обороны ГПУ – Государственное политическое управление ГРУ – Главное разведывательное управление ГУГБ – Главное управление государственной безопасности ЖРД – жидкостный ракетный двигатель ИНО – Иностранный отдел КВЖД – Китайско-Восточная железная дорога КБ – конструкторское бюро КГБ – Комитет государственной безопасности КИ Комитет информации КПГ – Коммунистическая партия Германии КПСС – Коммунистическая партия Советского Союза КРО – Контрразведывательный отдел ЛГУ – Ленинградский государственный университет МВД – Министерство внутренних дел МГБ – Министерство государственной безопасности МГУ – Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова МИД – Министерство иностранных дел МОПР – Международная организация помощи рабочим МХАТ – Московский художественный академический театр НАТО – Организация Североатлантического договора НВО – «Независимое военное обозрение» НКВД – Народный комиссариат внутренних дел НКГБ – Народный комиссариат государственной безопасности НКИД – Народный комиссариат иностранных дел НКО – Народный комиссариат обороны НТР – Научно-техническая разведка ОГПУ – Объединенное государственное политическое управление ОМСБОН – Отдельная мотострелковая бригада особого назначения ПГУ – Первое главное управление РВС – Революционный военный совет (Реввоенсовет) РККА – Рабоче-крестьянская Красная Армия РКП(б) – Российская коммунистическая партия (большевиков) РОВС – Русский общевоинский союз РСФСР – Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика РСХА – Главное управление имперской безопасности РФ – Российская Федерация СВР – Служба внешней разведки СЕПГ – Социалистическая единая партия Германии СИДЕ – Государственная информационная служба (контрразведка) Аргентины СИС – Сикрет Интеллидженс Сервис (английская разведка) СМ – Совет министров СНК – Совет народных комиссаров СОУ – Секретно-оперативное управление СССР – Союз Советских Социалистических Республик СТО – Совет Труда и Обороны США – Соединенные Штаты Америки ТАСС – Телеграфное агентство Советского Союза УНКВД – Управление Народного комиссариата внутренних дел УНКГБ – Управление Народного комиссариата государственной безопасности ФРГ – Федеративная Республика Германия ЦИК – Центральный исполнительный комитет ЦК – Центральный комитет ЦРУ – Центральное разведывательное управление ЦСР – Центральная служба разведки ЧК – Чрезвычайная комиссия ЭВМ – электронная вычислительная машина

Организационные структуры внешней разведки СССР, РСФСР, РФ Иностранный отдел (ИНО) ВЧК при СНК РСФСР 20.12.1920 – 06.02.1922 Иностранный отдел (ИНО) Государственного политического управления (ГПУ) при НКВД РСФСР 06.02.1922 – 02.11.1923 Иностранный отдел (ИНО) Объединенного Государственного политического управления (ОГПУ) при СНК СССР 02.11.1923 – 10.07.1934 Иностранный отдел (ИНО) Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР 10.07.1934 – 25.12.1936 7 отдел ГУГБ НКВД СССР 25.12.1936 – 09.06.1938 5 отдел Первого управления НКВД СССР 09.06.1938 – 29.09.1938 5 отдел ГУГБ НКВД СССР 29.09.1938 – 03.02.1941 1-е управление НКГБ СССР 03.02.1941 – 20.07.1941 1-е управление НКВД СССР 20.07.1941 – 14.04.1943 1-е управление НКГБ СССР 14.04.1943 – 15.03.1946 Первое главное управление (ЛГУ) МГБ СССР 15.03.1946 – 30.05.1947 Комитет информации (КИ) при СМ СССР 30.05.1947 – 29.01.1949 КИ при МИД СССР 29.01.1949 -02.11.1951

1-е управление Главного разведывательного управления (ГРУ) МГБ СССР 05.01.1953 – 05.03.1953 Второе главное управление (ВГУ) МВД СССР 05.03.1953 – 13.03.1954 Первое главное управление (ПГУ) КГБ при СМ СССР 13.03.1954 – 05.07.1978

Центральная служба разведки (ЦСР) СССР 22.10.1991 -18.12.1991 Служба внешней разведки (СВР) РСФСР 18.12.1991 – 25.12.1991 Служба внешней разведки (СВР) Российской Федерации с 25.12.1991 – н.в. Приложение № 3. Руководители советской и российской внешней разведки (по данным Службы Внешней Разведки России)

Первым руководителем Иностранного отдела ВЧК был назначен Давыдов (Давтян) Яков Христофорович. К моменту назначения в ВЧК он являлся заведующим отделом прибалтийских стран в Народном комиссариате иностранных дел. По поручению Ф.Э.Дзержинского он разработал положение об иностранном отделе, его штатное расписание, структуру.

С лета 1921 года Я.Х. Давтян работает только в НКИД. Но в 1922 году он выезжает советником полпредства в Китай, где одновременно является главным резидентом.

Организаторами и руководителями внешней разведки являлись: 1920-1921 Давыдов (Давтян) Яков Христофорович 1921 Катанян Рубен Павлович 1921-1922 Могилевский Соломон Григорьевич 1922-1930 Трилиссер Михаил (Меер) Абрамович 1929-1931 Мессинг Станислав Адамович 1930-1936 Артузов (Фраучи) Артур Христианович 1936-1938 Слуцкий Абрам Аронович 1938 Пассов Зельман Исаевич 1938 Судоплатов Павел Анатольевич 1938-1939 Шпигельглас Сергей Михайлович 1939 Деканозов Владимир Георгиевич 1939-1946 Фитин Павел Михайлович 1946 Кубаткин Петр Николаевич 1947-1949 Федотов Петр Васильевич (Заместитель председателя Комитета информации при Совете Министров СССР) 1949-1952 Савченко Сергей Романович (Заместитель председателя Комитета информации при Совете Министров СССР) 1952 Рясной Василий Степанович 1953 Питовранов Евгений Петрович 1953-1954 Коротков Александр Михайлович (исполняющий обязанности) 1954-1956 Панюшкин Александр Семенович 1956-1972 Сахаровский Александр Михайлович 1972-1974 Мортин Федор Константинович 1974-1988 Крючков Владимир Александрович 1989-1991 Шебаршин Леонид Владимирович 1991-1996 Примаков Евгений Максимович 1996 – 2000 Трубников Вячеслав Иванович 2000 – 2007 Лебедев Сергей Николаевич c 9 октября 2007 Фрадков Михаил Ефимович

Приложение № 4 Руководители внешней разведки (краткие биографические сведения)

Давыдов Яков Христофорович Давыдов (Давтян) Яков Христофорович родился 10 октября 1888 года в с.Верхние Акулисы Нахичеванского края в семье мелкого торговца. В 1907 году окончил 1-ю Тбилисскую гимназию. В ученические годы вступил в партию большевиков, находился под негласным надзором полиции.

В 1907 году поступил в Петербургский университет. В том же году избирается членом Петербургского комитета РСДРП. В 1908 году арестовывается полицией за революционную деятельность. Выпущенный под залог, в том же году эмигрирует в Бельгию, где поступает на учебу в Политехнический университет. Ведет революционную работу среди русских политэмигрантов.

В Брюсселе Я.Х.Давтян познакомился и подружился с известной революционеркой Инессой Арманд, которая выполняла задания партии. С началом 1-й мировой войны Бельгия оккупируется войсками кайзера. Давтян продолжает партийную работу, ведет пропаганду против мировой войны. В 1915 году арестовывается оккупационными войсками и заключается в тюрьму г. Аахен, где он провел восемь месяцев. Затем переводится в лагерь для интернированных на территории Германии.

В Россию возвратился в августе 1918 года. Работал заместителем председателя Московского губсовнархоза. Его председателем являлась И.Арманд. В феврале 1919 года вместе с ней и Мануильским выезжает по линии Красного Креста во Францию с целью возвращения на Родину солдат и офицеров Русского экспедиционного корпуса.

В июне 1919 года направляется на Украину с целью инспектирования деятельности политотделов военных учреждений.

В начале 1920 года Я.Х.Давтяна отзывают в Москву для работы в Наркомате иностранных дел. Занимает пост заведующего отдела Прибалтийских стран. В том же году становится первым начальником Иностранного отдела ВЧК (внешней разведки), совмещая этот пост с работой в наркомате иностранных дел. Здесь он выступает под фамилией Давыдов в целях конспирации.

Я.Х.Давыдовым было разработано положение об Иностранном отделе ВЧК, решены вопросы его структуры и штатного состава. Работой ИНО ВЧК руководит до конца 1921 года. С лета 1921 года работает в наркомате иностранных дел.

В 1922 году Я.Х.Давыдов направляется полпредом (послом) России в Литву, а затем – советником полпредства в Китае. Совмещает дипломатическую работу с разведывательной деятельностью. Выполнял роль главного резидента ИНО ОГПУ в Китае, руководил работой ряда разведывательных коллективов. В Китае находился до 1925 года.

С 1925 по 1927 год работал советником полпредства СССР во Франции.

В 1927-1930 годах являлся полпредом СССР в Иране.

С 1930 по 1932 год находился на партийной и административной работе. Некоторое время являлся ректором Ленинградского политехнического института.

В 1932 – 1934 годах Я.Х.Давыдов находился в Греции в качестве полпреда СССР. С 1934 по 1937 год работал полпредом Советского Союза в Польше.

В 1937 году Я.Х.Давыдов был обвинен в принадлежности к так называемому "троцкистско-зиновьевскому блоку". В 1938 году по приговору Особого совещания НКВД он был расстрелян.

Посмертно реабилитирован в 1956 году. Катанян Рубен Павлович

Катанян Рубен Павлович родился в 1881 году в Тифлисе в семье служащего. Отец – учитель гимназии, мать – домохозяйка.

В 1906 году окончил юридический факультет Московского университета. В 1903 году вступил в члены московской студенческой группы РСДРП. Принимал активное участие в студенческом революционном движении. С 1912 года находился под негласным надзором полиции.

До Октябрьской революции занимался адвокатской практикой, сотрудничал в газетах социал-демократического направления. После октябрьских событий – редактор газеты "Красный воин" 11-й армии (г. Астрахань), заместитель начальника политуправления Красной армии, заведующий агитпропом центрального аппарата РСДРП (большевиков). Участвовал в организации Московской чрезвычайной комиссии.

С 20 января по 10 апреля 1921 года был начальником внешней разведки. Затем по собственному желанию перешел на прокурорскую работу: трудился в Прокуратуре РСФСР, Верховным Суде СССР и Прокуратуре СССР. Курировал деятельность органов госбезопасности. Награжден орденом Ленина и нагрудным знаком "Почетный чекист". Имел звание профессора Московского университета.

В 1938 году был репрессирован. С 1938 по 1948 год и с 1950 по 1955 год находился в заключении, а с 1948 по 1950 год – в ссылке.

Реабилитирован в 1955 году.

Скончался в 1966 году. Могилевский Соломон Григорьевич Могилевский Соломон Григорьевич родился в 1885 году. Принимал участие в революционном движении. С 1902 года состоял в Павлоградской организации РСДРП, впоследствии вошедшей в Екатеринославский комитет партии. В 1904 году за революционную деятельность был арестован царской охранкой. После выхода из тюрьмы эмигрировал в Швейцарию. Встречался в Женеве с В.И.Лениным, по рекомендации которого вошел в группу большевиков.

В 1916 году мобилизован в армию. После февральской революции избирался членом Минского комитета РСДРП, избирался делегатом апрельской конференции партии. Участник Октябрьской революции.

После октября 1917 года работал в органах юстиции в Иваново-Вознесенске, Москве, Киеве, ревтрибунале 12 армии.

В 1919 году решением Оргбюро ЦК РКП(б) был направлен в распоряжение ВЧК. Работал в Московской ЧК, принимал участие в ликвидации заговора левых эсеров. В 1920 году являлся особоуполномоченным Особого отдела ГПУ.

С 1921 года по май 1922 года являлся начальником Иностранного отдела ГПУ (внешней разведки).

В мае 1922 года направлен на работу в качестве полномочного представителя ГПУ в Закавказье. Был председателем Закавказского ГПУ. Руководил разведывательной работой в отношении Турции, Ирана. Занимался разработкой закордонных представительств мусавватистских и дашнакских организаций.

В 1925 году Могилевский С.Г. погиб в авиационной катастрофе. Есть основания полагать, что был ликвидирован Берией, поскольку Могилевский С.Г. знал о связях последнего с мусавватистской разведкой. Трилиссер Михаил Абрамович Трилиссер Михаил Абрамович родился 1 апреля 1883 года в г. Астрахани в семье сапожника. Окончил Астраханское городское училище. В 1901 года в Одессе вступил в социал-демократическую партию. В том же году арестовывается за революционную деятельность и высылается в Астраханскую губернию.

В период революции 1905 года ведет революционную пропаганду среди военнослужащих казанского гарнизона. Затем занимался революционной деятельностью в Петрограде, Финляндии. В июле 1907 года арестовывается полицией, находится около двух лет под следствием, а в 1909 году приговаривается к 8 годам каторжных работ.

В ноябре 1914 года М.А.Трилиссер высылается на вечное поселение в Сибирь. После февральской революции 1917 года работает редактором иркутской газеты "Голос социал-демократа", а затем в военной организации иркутского комитета большевиков.

В октябре 1917 года 1 общесибирский съезд Советов избирает его в ЦИК Центросибири. Он организует борьбу с контрреволюцией и бандитизмом в Сибири.

Во время захвата японцами Дальнего Востока Трилиссер остается на подпольной работе в Благовещенске, а после изгнания японцев работает секретарем Амурского обкома партии. Одновременно являлся редактором газеты "Амурская правда".

В связи с образованием "буферного государства" – Дальневосточной Республики (ДВР) М.А.Трилиссер назначается комиссаром ДВР по Амурской области.

В 1921 году по предложению Ф.Э.Дзержинского он направляется на работу в центральный аппарат ВЧК. М.А.Трилиссер назначается на должность закордонной части Иностранного отдела ВЧК, а в мае 1922 года он становится начальником этого отдела. Возглавлял он внешнюю разведку до октября 1929 года.

В 1926 году Трилиссер одновременно был назначен на должность заместителя Председателя ОГПУ.

В 1930 году он оставляет работу в органах госбезопасности и назначается на пост заместителя наркома рабоче-крестьянской инспекции РСФСР. В 1935 году переходит на работу в Исполком Коминтерна.

В 1938 году М.А.Трилиссер был незаконно репрессирован по ложному навету.

Реабилитирован посмертно. Мессинг Станислав Адамович

Мессинг Станислав Адамович родился в 1890 году.

Член партии большевиков с 1908 года, активный участник революционного движения. Неоднократно арестовывался царской охранкой. После Октябрьской революции был секретарем Сокольнического исполкома и председателем Сокольнической районной ЧК.

С декабря 1918 года – член коллегии и заведующий секретно-оперативным отделом Московской ЧК. В июле 1920 года утвержден членом коллегии ВЧК. С января 1921 года – председатель Московской ЧК. В ноябре 1921 года назначен председателем Петроградской ЧК.

С октября 1922 года – командующий войсками ГПУ Петроградского округа, затем – руководитель Ленинградского ОГПУ и заместитель Председателя ОГПУ.

С 27 октября 1929 по 31 июля 1931 года возглавлял внешнюю разведку.

В 1931 году был переведен на руководящую должность в Наркомат внешней торговли.

В 1937 году по необоснованному обвинению арестован и расстрелян.

Реабилитирован в 1956 году. Артузов Артур Христианович Артузов Артур Христианович (настоящая фамилия Фраучи) родился 18 февраля 1891 года в селе Устиново Кашинского уезда Тверской губернии в семье сыровара. После окончания Кашинской гимназии поступает на металлургический факультет Петербургского политехнического института, принимает участие в студенческом движении. По завершении учебы в институте с дипломом инженера-металлурга едет работать на Урал.

В 1917 году А.Х.Артузов вступает в ряды РКП(б) и посвящает себя революционной деятельности. В 1918 году работает в комиссии под руководством М.С.Кедрова, занимавшейся установлением советской власти на севере России. В мае 1919 года направляется на работу в ВЧК.

В 1920 году А.Х.Артузов назначается заместителем начальника Особого отдела, затем – начальником Контрразведывательного отдела, Заместителем начальника Секретно-оперативного управления ОГПУ.

С августа 1931 по май 1935 год он работает Начальником ИНО ОГПУ – НКВД (внешней разведки). Одновременно является членом коллегии ОГПУ и по совместительству – заместителем начальника Разведывательного управления РККА (военной разведки).

За время работы в органах государственной безопасности А.Х.Артузов руководил и принимал активное участие в проведении многих операций по борьбе с белогвардейским движением и шпионажем, в том числе по ликвидации заговора Великого князя Николая Николаевича, по делам "ТРЕСТ", "СИНДИКАТ" и другим.

По воспоминаниям разведчиков, работавших вместе с А.Х.Артузовым, он был мягким в общении, весьма интеллигентным человеком, заботливым товарищем. Очень скромным в быту и в работе.

За заслуги перед государством А.Х.Артузов, много сделавший для становления внешней разведки, был награжден ордером Красного Знамени и двумя знаками "Почетный чекист".

В 1937 году в связи с т.н. "заговором генералов" А.Х.Артузов вместе с Тухачевским, Уборевичем и другими военачальниками был репрессирован. Реабилитирован посмертно. Слуцкий Абрам Аронович

Слуцкий Абрам Аронович родился в 1898 году в селе Парафиевка Борзиянского уезда Черниговской губернии в семье железнодорожника. Окончил гимназию в городе Андижане. В 1914 – 1916 годах работал учеником сначала слесаря, затем – конторщика на хлопковом заводе в Андижане. В 1916 – 1917 годах служил вольноопределяющимся в 7-м Сибирском стрелковом полку. В 1917 году вступил в партию большевиков.

Активный участник революционного движения и Гражданской войны. В органах ВЧК – с 1920 года. В 1929 году с должности помощника начальника Экономического управления ОГПУ был назначен помощником начальника Иностранного отдела. В 1931 – 1935 годах – заместитель начальника Иностранного отдела. Руководил работой по линии научно-технической разведки, неоднократно выезжал в командировки в Германию, Францию и Испанию.

С 21 мая 1935 года по 17 февраля 1938 года возглавлял внешнюю разведку. Комиссар госбезопасности 2-го ранга.

Награжден двумя орденами Красного Знамени и двумя нагрудными знаками "Почетный чекист". 17 февраля 1938 года по приказу Ежова был отравлен в кабинете руководителя ГУГБ М. П. Фриновского; а в апреле 1938 года посмертно исключен из партии как "враг народа". Пассов Зельман Исаевич

Пассов Зельман Исаевич родился в 1905 году в городе Старая Русса в семье приказчика. Здесь же окончил школу 2-й ступени.

В 1919 – 1922 годах служил в Рабоче-Крестьянской Красной Армии: курьером, делопроизводителем военного коменданта, секретарем военкома батальона связи.

В органах госбезопасности – с мая 1922 года: сотрудник аппарата уполномоченного ГПУ по Старорусскому уезду, сотрудник Новгородского и Псковского губернских отделов ОГПУ.

В 1929 году окончил Высшую пограничную школу ОГПУ, затем до 1936 года служил на руководящих должностях в Особом отделе ОГПУ – ГУГБ. В 1936 – 1938 годах – в Контрразведывательном отделе (КРО) ГУГБ НКВД СССР. В разведку пришел с должности начальника этого отдела.

С 9 июня по 2 ноября 1938 года руководил внешней разведкой. Старший майор госбезопасности.

Награжден орденом Ленина и нагрудным знаком "Почетный чекист".

2 ноября 1938 года арестован и 15 февраля 1940 года расстрелян Судоплатов Павел Анатольевич

Судоплатов Павел Анатольевич родился 7 июля 1907 года в Мелитополе. Рано остался без родителей. В 1919 году уехал в Одессу, беспризорничал, перебивался временными заработками.

В середине 1920 года определился помощником телеграфиста в роту связи 41-й дивизии 14-й армии. Учился в Киеве на курсах подготовки политработников. С мая 1921 года работал в Особом отделе 44-й дивизии. Затем служил в Житомирско-Волынском губернском отделе ГПУ. В конце 20-х годов переведен в Москву, в отдел кадров ОГПУ.

Во внешней разведке – с 1932 года. В 1935 – 1938 годах работал с нелегальных позиций в Германии и Финляндии. В 1938 году стал заместителем начальника внешней разведки.

С 6 ноября по 2 декабря 1938 года исполнял обязанности начальника внешней разведки.

В годы войны являлся начальником Четвертого управления НКВД – НКГБ, руководил партизанскими и разведывательно-диверсионными операциями в тылу противника, координировал работу агентурной сети на территории Германии и ее союзников.

Генерал-лейтенант.

Награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Суворова и Отечественной войны, двумя орденами Красной Звезды, многими медалями, а также нагрудным знаком "Заслуженный работник НКВД".

В августе 1953 года арестован, лишен воинского звания, наград и приговорен к 15 годам тюремного заключения. В январе 1992 года реабилитирован.

Скончался в 1996 году.

В 1998 году Президент Российской Федерации подписал Указ о восстановлении генерал-лейтенанта Судоплатова посмертно в правах на государственные награды в связи с его реабилитацией. Шпигельглас Сергей Михайлович

Шпигельглас Сергей Михайлович родился 29 апреля 1897 года в местечке Мосты Гродненской губернии в семье бухгалтера. После окончания 1-го Варшавского реального училища поступил на юридический факультет Московского университета. В 1917 году с третьего курса был призван в армию. Служил в чине прапорщика в 42-м запасном полку.

После Октябрьской революции был сотрудником органов Военного контроля, а затем – Особого отдела ВЧК. По линии Особого отдела выполнял специальные задания в Двинске, Орше, Минске и в ряде других городов.

С 1922 года – сотрудник Иностранного отдела. Владел французским, немецким и польским языками. До 1926 года работал в Монголии, с территории которой вел активную агентурную работу по Китаю и Японии. Затем находился на нелегальной работе во Франции. С октября 1936 года являлся заместителем начальника внешней разведки. С конкретными оперативными заданиями выезжал в командировки в Германию и Испанию.

С 17 февраля по 9 июня 1938 года исполнял обязанности руководителя внешней разведки. Одновременно преподавал в Школе особого назначения (ШОН) ГУГБ.

В 1938 году арестован и обвинен в измене Родине, шпионаже и связях с "врагами народа". 29 января 1941 года расстрелян.

В середине 50-х годов посмертно реабилитирован в связи с отсутствием состава преступления. Деканозов Владимир Георгиевич

Деканозов Владимир Георгиевич родился в 1898 году в Баку в семье контролера нефтяного управления. Окончил 1-ю Тифлисскую гимназию, учился на медицинском факультете Бакинского университета.

Принимал участие в революционном движении в Закавказье. В 1920 – 1921 годах – начальник специального отряда 20-й дивизии 11-й армии РККА. С июня 1921 года – в ВЧК. До 1931 года служил на руководящих должностях в органах госбезопасности Азербайджана и Грузии.

В 1931 – 1938 годах находился на ответственной партийной и государственной работе в ГрузССР.

В ноябре 1938 года перешел на работу в ГУГБ НКВД СССР.

Будучи заместителем начальника ГУГБ и начальником контрразведывательного отдела, он со 2 декабря 1938 года по 13 мая 1939 года возглавлял и ИНО.

Комиссар госбезопасности 3-го ранга.

С мая 1939 года – заместитель наркома иностранных дел, а с ноября 1940 года вплоть до нападения фашистской Германии на Советский Союз – посол СССР в Берлине. До 1947 года – заместитель министра иностранных дел, затем работал в Комитете по радиовещанию при СМ СССР. В 1953 году – министр внутренних дел ГрузССР.

Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны I степени. Трудового Красного Знамени ГрузССР, медалями, нагрудным знаком "Почетный чекист".

В июне 1953 года арестован "по делу Берии" и в декабре того же года расстрелян. Фитин Павел Михайлович

Павел Михайлович Фитин родился в 1907 году в с.Ожогино Курганской области. В 1920 году после окончания начальной школы работал в сельхозкоммуне в родном селе, здесь же вступил в комсомол. После окончания средней школы в 1928 году поступил на инженерный факультет сельскохозяйственной академии им.Тимирязева, который окончил в 1932 году.

В 1932-1934 годах являлся заведующим редакции издательства "Сельхозгиз".

В 1934-1935 годах служил в Красной Армии. После демобилизации вновь работал до 1938 года в том же издательстве заместителем главного редактора.

В марте 1938 года был направлен по партнабору на учебу в высшую школу НКВД. После окончания специальных ускоренных курсов в Школе особого назначения, готовившей кадры для внешней разведки, в ноябре того же года направляется стажером в 5-й отдел ГУГБ НКВД СССР (внешняя разведка).

В связи с острой нехваткой разведывательных кадров, когда в отделениях 5-го отдела ГУГБ НКВД порой не было ни одного сотрудника, в конце того же года П.М.Фитин назначается заместителем начальника этого отдела, а в 1939 году возглавляет внешнюю разведку органов госбезопасности. В должности начальника внешней разведки работал до 1946 года.

Несмотря на молодость П.М.Фитина, которому к моменту назначения на руководящий пост исполнилось всего тридцать один год, выбор начальника разведки органов государственной безопасности оказался правильным. Его высокий интеллект и выдающиеся организационные способности особенно ярко проявились в годы Великой Отечественной войны.

В предвоенный период, получая от источников резидентур за рубежом информацию о том, что Германия готовится к нападению на СССР, П.М.Фитин только с января по 21 июня направил Сталину свыше ста разведывательных донесений. Из них следовало, что война стоит на пороге нашего дома, и необходимо предпринимать срочные меры по укреплению обороноспособности страны.

Берия, стремившийся угодить "хозяину", искал предлога для того, чтобы убрать строптивого начальника разведки, и только разразившаяся война спасла П.М.Фитина от неминуемого расстрела.

Возглавляя внешнюю разведку в годы войны, комиссар госбезопасности 3-го ранга Фитин сделал все зависящее от него для того, чтобы обеспечить политическое руководство страны достоверной политической информацией о стратегических замыслах германского командования, сведениями о перспективах открытия "второго фронта" в Европе, документальными материалами о планах союзников СССР по антигитлеровской коалиции в послевоенный период.

В частности, в 1943 году от агента лондонской резидентуры Бланта был получен перехваченный британской разведкой план германского наступления на Курской дуге, что позволило советскому командованию предпринять необходимые контрмеры и разгромить врага.

Возглавляемая П.М.Фитиным внешняя разведка внимательно отслеживала и регулярно информировала Кремль о сепаратных переговорах А.Даллеса с гитлеровцами в Швейцарии.

Важный вклад принадлежит П.М.Фитину в овладение Советским Союзом секретами ядерного оружия. По заданию Центра еще в сентябре 1941 года агент лондонской резидентуры Д. Маклейн сообщил о ведущихся в Великобритании и США работах по созданию атомной бомбы. В июле 1943 года решением ГКО на возглавляемую П.М.Фитиным разведке органов госбезопасности была возложена задача по получению на регулярной основе всей информации по атомной проблеме. В результате к концу 1945 года от резидентур в Англии, США и других странах была получена необходимая документальная информация, позволившая нашей стране в кратчайший срок создать собственное ядерное оружие и тем самым положить конец монополии США в этой области.

После войны Берия рассчитался со строптивым начальником разведки, который оказался прав в отношении сроков нападения Германии на СССР. В конце июня 1946 года по его распоряжению генерал-лейтенант Фитин был освобожден от занимаемой должности, на которой блестяще зарекомендовал себя в годы войны. До конца того же года он находился в распоряжении Управления кадров МГБ СССР.

В декабре 1946 года П.М.Фитина направляют заместителем уполномоченного МГБ в Германию, где он находился до 1947 года.

В 1947 году его вновь понижают в должности: П.М.Фитин назначается на пост заместителя начальника управления госбезопасности по Свердловской области. Затем Берия перебрасывает его в Алма-Ату.

Однако Берия не решился на прямую физическую расправу с П.М. Фитиным, очевидно помня, что Сталину известен его вклад в информационное обеспечение победы над врагом. В 1951 году Берия распорядился уволить его из органов госбезопасности "по неполному служебному соответствию" без военной пенсии, так как опальный генерал-лейтенант не имел соответствующей выслуги лет.

Лишь после ареста и суда над Берией и его подручными в 1953 году П.М.Фитину удалось устроиться директором фотокомбината Союза советских обществ дружбы, где он работал до конца жизни.

П.М.Фитин умер 24 декабря 1971 года.

За большие заслуги в деле обеспечения государственной безопасности нашей страны генерал-лейтенант Фитин награжден двумя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, орденом Красного Знамени Тувы, многими медалями. Кубаткин Петр Николаевич

Кубаткин Петр Николаевич родился в 1907 году в Елизаветградской губернии, в семье шахтера Кольберовского рудника. С 1921 по 1927 год работал на шахте. В 1927 – 1929 годах находился на комсомольской работе.

В органах госбезопасности – с сентября 1929 года. В 1929 – 1932 годах служил в пограничных войсках. С 1932 по 1937 год – в подразделениях госбезопасности Одесской области. В 1937 году окончил Центральную школу НКВД СССР. Затем работал в подразделениях центрального аппарата НКВД. В 1939 году – секретарь парткома ГУГБ НКВД СССР.

В 1939 – 1941 годах руководил Управлением госбезопасности Московской области. С августа 1941 года по июнь 1946 года возглавлял Управление госбезопасности Ленинградской области. Одновременно в 1945 году являлся уполномоченным НКГБ СССР по 2-му Прибалтийскому фронту.

С 15 июня по 7 сентября 1946 года возглавлял внешнюю разведку органов госбезопасности. Генерал-лейтенант.

С 1946 по 1949 год работал начальником УМГБ Горьковской области. В апреле 1949 года назначен заместителем председателя Саратовского облисполкома.

Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Кутузова I степени, Кутузова II степени. Трудового Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, медалями, а также нагрудным знаком "Заслуженный работник НКВД".

23 июля 1949 года арестован в связи с так называемым "ленинградским делом". 27 октября 1950 года расстрелян.

Реабилитирован 26 мая 1954 года. Федотов Петр Васильевич

Федотов Петр Васильевич родился в 1900 году в Петербурге в семье кондуктора конки. В 1915 году окончил Петроградское училище им. Д.И.Менделеева. До 1919 года работал в экспедиции главпочтамта Петрограда. В 1919 – 1921 годах служил в Красной армии.

С 1921 года – в органах государственной безопасности. До 1937 года служил в подразделениях ВЧК – ОГПУ – НКВД на Северном Кавказе. С ноября 1937 года – в центральном аппарате ГУГБ НКВД СССР. До войны возглавлял секретно-политический отдел. С февраля 1941 по сентябрь 1946 года являлся начальником контрразведывательного управления.

Генерал-лейтенант.

С 7 сентября 1946 года по 19 сентября 1949 года руководил внешней разведкой.

Позднее вновь возглавлял контрразведывательное управление органов госбезопасности. В 1956 – 1959 годах – заместитель начальника редакционно-издательского отдела Высшей школы КГБ.

Награжден двумя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденами Кутузова I степени. Красной Звезды, "Знак Почета", медалями, а также нагрудными знаками "Почетный чекист" и "Заслуженный работник НКВД".

В 1959 году лишен генеральского звания и уволен из органов государственной безопасности "за нарушения социалистической законности" в сталинский период.

Скончался в 1963 году. Савченко Сергей Романович

Савченко Сергей Романович родился в 1904 году в городе Скадовске Днепровского уезда Таврической губернии в семье крестьянина. Окончил земское училище и гимназию. Работал ночным сторожем, конторщиком, приемщиком зерна.

В органах госбезопасности – с 1922 года. Окончив Высшую пограничную школу ОГПУ, служил на командных должностях в погранвойсках. Одно время преподавал в пограничном училище спецдисциплины. В 1943-1949 годах возглавлял органы государственной безопасности УССР.

С 19 сентября 1949 по 5 января 1953 года являлся начальником внешней разведки.

Генерал-лейтенант.

В ноябре 1951 года назначен заместителем министра государственной безопасности СССР – начальником ПГУ МГБ СССР.

5 января 1953 года освобождается от должности начальника внешней разведки, но продолжает оставаться заместителем министра. Когда после смерти Сталина МГБ влилось в МВД и внешняя разведка организационно стала Вторым главным управлением МВД, Савченко 17 марта 1953 года был назначен первым заместителем начальника внешней разведки.

В мае того же года переведен на должность заместителя начальника Второго главного управления – начальника 7-го отдела ВГУ МВД СССР, в котором проработал до 28 сентября 1953 года. Затем до конца 1954 года находился на руководящей работе в Управлении строительных войск МВД. В феврале 1955 года уволен в отставку "по служебному несоответствию".

Награжден двумя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденами Кутузова II степени, Богдана Хмельницкого II степени, Красной Звезды, медалями, а также нагрудным знаком "Заслуженный работник НКВД".

Умер в 1966 году. Рясной Василий Степанович

Рясной Василий Степанович родился в 1904 году. Получил среднее образование. До 1937 года находился на советской и партийной работе, служил в Красной армии. В 1937 году направлен на работу в органы государственной безопасности.

В 1941 – 1943 годах возглавлял Управление НКВД Горьковской области. С 1943 года являлся наркомом внутренних дел Украины.

15 января 1946 года назначен заместителем наркома внутренних дел Советского Союза, курировал подразделения по борьбе с бандитизмом и шпионажем, строительство крупнейших гидротехнических сооружений (Волго-Донской канал, Куйбышевская и Сталинградская ГЭС и др.). С февраля 1952 года – заместитель министра госбезопасности.

Генерал-лейтенант.

С 11 марта по 28 мая 1953 года руководил внешней разведкой.

В 1953- 1956 годах возглавлял Управление МВД по городу Москве и Московской области. 5 июля 1956 года уволен из органов МВД.

Скончался 12 декабря 1995 года. Питовранов Евгений Петрович Питовранов Евгений Петрович родился в 1915 г., русский. Образование высшее. В 1938 г. окончил Московский институт инженеров транспорта, а затем – Высшую партийную школу при ЦК КПСС.

Решением ЦК ВКП(б) в 1938 г. направляется на работу в органы государственной безопасности на должность заместителя начальника отдела Горьковского областного Управления НКВД. В 1942 г. назначается начальником этого управления, затем – в Кирове, а в 1944 г. – в г. Куйбышеве. В 1943 г. ему присваивается звание генерал-майора.

В 1945-1946 г. Питовранов Е.П. назначается на пост министра госбезопасности Узбекистана. В 1946-1950 г. он был начальником 2 Главного управления и заместителем министра госбезопасности.

В 1951г. по ложному обвинению Питовранов Е.П. освобождается от занимаемых должностей. В 1952 г. эти обвинения были сняты как необоснованные и он назначается на должность начальника 4 Управления МГБ СССР.

В 1953г. он направляется в Берлин в качестве Уполномоченного КГБ при министерстве государственной безопасности ГДР. Под его руководством Аппарат Уполномоченного провел ряд крупных и высокоэффективных мероприятий по срыву антисоветских планов НАТО.

По возвращении из ГДР в 1957 году и до 1961г. снова руководит работой 4 Управления КГБ, а с 1961 по 1962 г. работает в Китае.

С 1962 по 1966г. генерал-лейтенант Питовранов Е.П. являлся начальником Высшей школы КГБ им. Дзержинского. В 1966 г. выходит в запас КГБ.

В 1999 году Питовранов Е.П.скончался.

Награжден многими орденами и медалями СССР и ГДР, является почетным сотрудником госбезопасности. Коротков Александр Михайлович

Коротков Александр Михайлович родился в Москве 22 ноября 1909 года. В органах госбезопасности с 1928 г. Он прошел путь от рядового сотрудника до одного из руководителей внешней разведки. Многие годы выполнял ответственные разведывательные задания за рубежом. В совершенстве владея немецким языком, неоднократно выезжал за рубеж в качестве разведчика-нелегала.

В 1937-1938 г.г. резидентура внешней разведки в Берлине была практически уничтожена Берией. В сентябре 1939 г.резидентом здесь назначается Амаяк Кобулов, не имеющий опыта практической работы в разведке и известный своей личной преданностью Берии. Его заместителем назначается А.М.Коротков, положительно зарекомендовавший себя на нелегальной работе в ряде стран Европы.

Перед А.М.Коротковым Центром была поставлена задача восстановить связь с группой немецких подпольщиков-антифашистов, которая впоследствии получила название "Красная капелла". С этой задачей молодой разведчик успешно справился. У него на связи находились руководители "Красной капеллы" Арвид Харнак («Корсиканец») и Харро Шульце-Бойзен («Старшина»).

Руководя работой этих агентов-антифашистов, А.М.Коротков ориентировал их усилия на получение сведений о военных приготовлениях и планах гитлеровского режима в отношении нашей страны. Получал от них важную информацию, в частности, о подготовке Германии к нападению на СССР.

В июне 1941 года от "Старшины" в Центр поступает сообщение, в котором говорится: " Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удар можно ожидать в любое время". Одновременно "Корсиканец" сообщил, что на собрании хозяйственников министерства хозяйства, предназначенных для "оккупированных территорий СССР", выступил также А.Розенберг, который заявил, что "понятие Советский Союз должно быть стерто с географической карты".

В первые дни войны, когда здание советского посольства в Берлине было заблокировано гестаповцами, А.М.Коротков, рискуя жизнью, несколько раз выходит в город для проведение встречи с агентурой, постановки задач и для передачи радиостанции и питания к ней. Одновременно он ориентирует "Старшину" и "Корсиканца" на ведение подпольной антифашистской борьбы.

В период Великой Отечественной войны А.М.Коротков проводит операции по организации связи с агентурой внешней разведки в Германии, руководит подготовкой агентов-нелегалов и их выводом на территорию противника.

В 1946 г. А.М.Коротков назначается заместителем начальника внешней разведки.

В 1957-1961 г.г. он являлся Представителем КГБ при Министерстве госбезопасности ГДР.

Скончался от сердечного приступа в 1961 году.

За большие заслуги в деле обеспечения безопасности нашей Родины А.М.Коротков награжден орденом Ленина, шестью орденами Красного знамени, орденом Отечественной войны 1 степени, многими медалями. Он также награжден орденами и медалями ГДР.

А.М.Короткову было присвоено звание "Почетный сотрудник госбезопасности".

Панюшкин Александр Семенович

Панюшкин Александр Семенович по праву считается одним из "магистров международной разведки" во время войны. Он сыграл важную роль в получении достоверной информации об истинных планах и намерениях японской военщины в отношении нашей страны, а также о положении в Китае.

Панюшкин А.С. родился 2 августа 1905 г. в г.Куйбышеве, в семье рабочего. Он учился сначала в церковно-приходском училище, а после Октябрьской революции – в средней школе, которая в ту пору называлась Единой Трудовой советской школой.

15 лет от роду, в 1920 году Панюшкин А.С. ушел добровольцем в Красную Армию, воевал на фронтах Гражданской войны. В марте 1921 года красноармеец Панюшкин А.С. направляется на кавалерийские курсы в г.Самаре, однако в 1922 году, заболев малярией, демобилизуется из армии и в мае 1922 г. поступает на работу ремонтным рабочим на железную дорогу станции Самара.

Однако желание стать красным кавалеристом не покидает его, и в октябре 1924 г. по путевке Губкома комсомола Панюшкин А.С. направляется на учебу в Ленинградскую кавалерийскую школу РККА.

После успешного завершения обучения в кавалерийской школе Панюшкина А.С. направляют на службу в пограничные войска на Дальний Восток. С октября 1927 г. по сентябрь 1934 г. он служит в 59 Приморском кавалерийском пограничном отряде ОГПУ в должностях от помощника начальника погранзаставы до коменданта погранучастка.

В мае 1935 г. Панюшкин А.С. поступает на основной курс Военной Академии РККА им.Фрунзе, которую он окончил в октябре 1938 года. По окончании учебы в Академии Панюшкин А.С. направляется на работу в НКВД. Он становится помощником начальника отделения, а в декабре 1938 г. – начальником 3 спецотдела 1 Управления НКВД.

В июле 1939 г. Панюшкина А.С. направляют в Китай в качестве Уполномоченного Совнаркома по реализации торгового договора с этой страной. Уже в июле 1939 г. он становится Чрезвычайным и полномочным послом СССР в Китае. Одновременно он являлся главным резидентом НКВД в этой стране, где в годы войны работало 12 резидентур внешней разведки.

Однако центр тяжести всей разведывательной работы в Китае в августе 1939 г. переместился во временную столицу Чунцин, где находилось центральное правительство. Задачи перед 34-летним "комбригом", как называли между собой резидента другие сотрудники резидентуры, стояли поистине колоссальные. Нужно было постоянно следить за происками японской военщины в отношении СССР и Китая, не прозевать возможное нападение Квантунской армии на советский Дальний Восток. Центр также ставил задание любой ценой удержать центральное правительство Китая на позициях активного сопротивления японской агрессии, не дать ему опуститься на колени перед самураями.

Для получения информации, волнующей Центр, были необходимы ценные источники среди государственных, политических и общественных деятелей Китая. Панюшкину А.С. удалось установить доверительные отношения с рядом прогрессивных лиц, выступающими за продолжение войны с Японией и укрепление дружбы с Советским Союзом. При непосредственном участии Панюшкина как бывшего комбрига, к чьим советам прислушивался сам Чан Кайши, удалось разработать и осуществить план обороны города Чанша и нанести японцам поражение.

Главный резидент, он же Посол Советского Союза, приложил много усилий для предотвращения конфронтации между Гоминьданом и компартией, недопущению гражданской войны в стране в 1940-1941 г.г.

Руководимая им резидентура не только полно и своевременно информировала Центр об основных проблемах внешней и внутренней политики Китая, деятельности в стране представителей основных стран Запада и Японии, но и за полтора месяца до нападения Германии на СССР получила и направила в Москву оперативный план германского военного командования о главных направлениях продвижения фашистских войск, добытый оперативным путем у военного атташе Германии.

Главная задача резидентур внешней разведки на Дальнем Востоке в конце 30-х – начале 1940-х годов – не просмотреть возможности нападения на Советский Союз не снималась с повестки дня до середины 1943 года. Руководимые Панюшкиным А.С. резидентуры в Китае успешно справились с этой задачей.

За работу в Китае Панюшкин А.С. был награжден орденом Ленина. Возвратившись в Москву в 1944 году, он был назначен на пост заместителя заведующего отделом международной информации ЦК ВКП(б), на котором проработал до мая 1947 года.

В 1947 году Панюшкин А.С. вновь возвратился во внешнюю разведку и был назначен главным секретарем Комитета информации при Совете министров СССР.

В октябре 1947 года он был направлен на работу в США в качестве Чрезвычайного и полномочного посла, являясь одновременно главным резидентом в этой стране. Выбор кандидатуры Панюшкина А.С. не был случайным. В связи с предательством источника резидентуры Э.Бентли и бегством в Канаде шифровальщика ГРУ И.Гузенко в США разворачивалась антисоветская кампания. Было необходимо не только принять меры по нейтрализации ущерба, нанесенного разведывательной деятельности в этой стране, но и не допустить разрыва дипломатических отношений между двумя странами, к чему призывали ультраправые элементы в США.

Панюшкин А.С. в сложных условиях практического превращения разведывательной деятельности в США предпринял меры к тому, чтобы свести к минимуму потери разведки, обеспечивая в то же время Центр необходимой разведывательной информацией, предотвратить разрыв отношений между США и СССР и сползание к новой войне.

В июле 1952 г. Панюшкин возвратился на Родину и получил новое назначение на должность Чрезвычайного и полномочного посла СССР в Китайской Народной Республике. На этот раз свою должность он не совмещал с должностью резидента внешней разведки. В Китае Панюшкин А.С. оставался до мая 1953 г. В июле 1953 г. на Пленуме ЦК КПСС он был избран в состав этого органа и послан на работу в разведку в качестве начальника Первого главного управления КГБ. Осенью был назначен председателем комиссии ЦК по выездам за границу, совмещая этот пост с должностью руководителя разведки.

В 1955 г. Панюшкин А.С. оставляет внешнюю разведку и переходит на работу в ЦК КПСС. В июле 1959 г. он был назначен на должность заведующего отделом кадров дипломатических и внешнеторговых органов ЦК. На ХХ съезде КПСС был избран членом ЦК.

В 1962 г. ушел на пенсию в звании генерал-майора.

Награжден двумя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, многими медалями. В 1939 г. награжден нагрудным знаком почетного чекиста.

Умер Панюшкин А.С. в 1974 г. Некролог о его кончине подписали руководители партии и государства, в том числе Брежнев Л.И. Сахаровский Александр Михайлович

Сахаровский Александр Михайлович родился 3 сентября 1909 года в д.Большое Ожогино Палкинского района Костромской области. С 17 лет начал трудовую деятельность рабочим на Балтийском судостроительном заводе, а затем трудился на Северной судостроительной верфи в Ленинграде.

После службы в армии снова работал. Одновременно закончил вечерний комвуз при Военно-политической академии им. В.И.Ленина. Был направлен на ответственную комсомольскую, а затем партийную работу.

После бериевских "чисток" органов госбезопасности, в результате которых были уволены и репрессированы тысячи честных сотрудников, НКВД стал испытывать острую нужду в новых кадрах. Было решено направить в органы госбезопасности партийных и комсомольских работников, имеющих практический опыт руководства людьми.

В 1939 г. Сахаровский А.М. направляется в органы государственной безопасности г. Ленинграда. В годы Великой Отечественной войны работал начальником отдела Ленинградского управления госбезопасности. Руководил мероприятиями и лично участвовал в поимке гитлеровских шпионов и диверсантов, выполнял задания по обороне города.

После войны Сахаровский А.М. был переведен на работу в центральный аппарат внешней разведки. Занимал ряд руководящих постов.

Неоднократно выезжал в служебные командировки за границу для выполнения особо важных заданий. Находился в длительной командировке в Румынии.

В 1956 году он был назначен начальником Первого главного управления КГБ и проработал на посту начальника внешней разведки до 1971года. Умело руководил коллективом главка. Ему было присвоено звание генерал-полковника.

За заслуги перед Родиной Сахаровский А.М. награжден тремя орденами Ленина, орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1 степени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, "Знак почета", многими медалями, а также высокими наградами ряда социалистических стран.

12 ноября 1983 года Сахаровский А.М. скончался. Мортин Федор Константинович

Федор Константинович Мортин родился 2 мая 1918 года в с.Красная Поляна Маресевского района Горьковской области.

Образование высшее: в 1937 году окончил Арзамасский учительский институт, а в 1947 году – Военно-дипломатическую академию Советской Армии. Участник Великой Отечественной Войны.

В органах госбезопасности с 1947 года. В 1947-1950 годах находился в долгосрочной загранкомандировке.

С 1950 по 1954 год работал в аппарате ЦК КПСС.

В октябре 1954 года был снова направлен на работу в КГБ СССР. Был назначен на должность заместителя начальника ПГУ КГБ.

С 1958 по 1971 год являлся Первым заместителем начальника ПГУ КГБ СССР.

В 1966-1967 годах возглавлял школу N 101 КГБ при СМ СССР.

В 1971 году назначен начальником ПГУ КГБ при СМ СССР. В этой должности работал до 1974 года.

С 1975 по 1982 год работал старшим консультантом Группы консультантов при Председателе КГБ СССР.

В 1982 году вышел в отставку.

Ф.К. Мортин умер 31 декабря 1990 года.

Генерал-лейтенант Мортин награжден двумя орденами Ленина, орденами Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, двумя орденами Красной звезды и многими медалями.

Ему был также вручен нагрудный знак "Почетного сотрудника органов госбезопасности". Крючков Владимир Александрович

Владимир Александрович Крючков родился 29 февраля 1924 года в Волгограде. В годы Великой Отечественной войны в 1941-1943 г.г. работал разметчиком на оборонном заводе. В 1943-1944 годах был назначен комсоргом ЦК ВЛКСМ в строительно-монтажной части.

В 1944-1945 годах избирался Первым секретарем Баррикадного райкома ВЛКСМ г. Волгограда.

В 1946 году избран вторым секретарем горкома комсомола Волгограда.

С 1946 по 1947 год работал следователем районной прокуратуры.

В 1947-1950 годах являлся прокурором следственного отдела Волгоградской областной прокуратуры.

В 1949 году окончил Всесоюзный заочный юридический институт, в 1950-1951 годах работал прокурором Кировского района Волгограда.

В 1951-1954 году учился в Высшей дипломатической школе МИД СССР.

С 1954 по 1959 год находился на дипломатической работе в Венгрии.

В 1959-1967 году работал референтом, заведующим сектором, помощником секретаря ЦК КПСС.

В 1967-1971 году являлся помощником Председателя КГБ, начальником Секретариата.

В 1971-1974 годах – Первый заместитель Начальника ПГУ КГБ СССР при СМ СССР.

С 1974 по 1988 год являлся Начальником Первого Главного управления КГБ при СМ СССР (начальник внешней разведки).

С 1988 по 1991 год был Председателем КГБ СССР.

В связи с августовскими событиями 1991 года был арестован и находился в тюрьме "Матросская тишина".

В дальнейшем был амнистирован.

Затем генерал армии Крючков В.А. находился на пенсии.

Скончался 23 ноября 2007 года. Шебаршин Леонид Владимирович

Леонид Владимирович Шебаршин родился в 1935 году в г.Москве в рабочей семье. В 1952 году окончил среднюю школу и поступил а Институт востоковедения на индийское отделение. Изучал язык урду.

В 1954 году Институт востоковедения был включен в состав Московского государственного института международных отношений, который Л.В.Шебаршин окончил в 1958 году.

В 1958 -1962 годах находился в служебной командировке в Пакистане в качестве переводчика посла. В 1959 году получил первый дипломатический ранг атташе посольства.

По завершении служебной командировки работал в отделе Юго-Восточной Азии Министерства иностранных дел СССР в должности 3-го секретаря.

В 1962 году был рекомендован для работы в разведке и в том же году поступил в 101 – ю школу Комитета государственной безопасности, которая готовила кадры для внешней разведки.

По завершении обучения в 101-й школе направлен на работу в центральный аппарат разведки в отдел, занимающийся Юго-Восточной Азией.

В 1964-1968 годах вновь находился в служебной командировке в Пакистане по линии внешней разведки. Положительно себя зарекомендовал. Был направлен на учебу на курсы усовершенствования Краснознаменного института КГБ, готовившие руководящие кадры внешней разведки.

В 1970-1971 годах работал в центральном аппарате ПГУ КГБ СССР.

С 1971 по 1977 год находился в долгосрочной служебной командировке в Индии в качестве заместителя, а затем резидента внешней разведки.

До 1979 года работал в центральном аппарате разведки.

В 1979 году назначен резидентом КГБ в Иране, где проработал до 1983 года.

По возвращении из служебной командировки работал в Центре.

Осенью 1983 года был назначен заместителем, а затем начальником информационно-аналитического управления ПГУ КГБ СССР.

В 1987 году Шебаршин Л.В. становится заместителем начальника внешней разведки. В этой должности работал до 1989 года.

В 1989 году назначен начальником ПГУ КГБ СССР. Возглавлял ее до 1991 года.

В связи с разногласиями с бывшим Председателем КГБ Бакатиным генерал-лейтенант Шебаршин Л.В. в 1991 году вышел в отставку.

В настоящее время возглавляет частную фирму. Примаков Евгений Максимович

Евгений Максимович Примаков родился 29 октября 1929 года в Киеве. В 1953 году окончил Московский институт востоковедения, а в 1956 году – аспирантуру МГУ. Доктор экономических наук, профессор, Академик Российской Академии наук с 1991 года. Владеет арабским и английским языками.

С 1953 по 1962 год работал в Гостелерадио СССР редактором в Главном управлении радиовещания на зарубежные страны.

В 1962-1965 годах был обозревателем газеты "Правда" по отделу Азии и Африки, а в 1965-1970 годах – собкором "Правды" на Ближнем Востоке.

В 1970-1977 годах работал заместителем директора Института востоковедения АН СССР. Являлся одним из ведущих экспертов по внешней политике на Востоке. Автор ряда книг по современной истории Востока.

В 1985-1989 годах – Директор Института мировой экономики и международных отношений АН СССР.

В 1989-1991 годах был членом ЦК, кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС.

С июня 1989 по сентябрь 1990 года являлся Председателем Совета Союза Верховного Совета СССР.

В марте-декабре 1990 года входил в состав Президентского Совета. Занимался вопросами внешней политики.

В 1991 году стал членом Совета безопасности СССР.

30 сентября 1991 года возглавил Центральную службу разведки. С декабря 1991 года по январь 1996 года – Директор Службы внешней разведки России.

С января 1996 года по сентябрь 1998 года – министр иностранных дел РФ.

С сентября 1998 года по май 1999 года – Председатель Правительства РФ.

С декабря 1999 года – Председатель фракции "Отечество – вся Россия" Госдумы РФ. Трубников Вячеслав Иванович

Вячеслав Иванович Трубников родился 25 апреля 1944 года в г. Иркутске в рабочей семье.

В 1967 году окончил Московский государственный институт международных отношений с дипломом референта по странам Востока. Владеет хинди и английским языками.

В 1967 году был принят на работу во внешнюю разведку.

В 1971-1977 и в 1984-1990 годах находился в долгосрочных загранкомандировках в Индии и Бангладеш. Член Союза журналистов с 1973 года.

В 1990 году возглавил одно из подразделений центрального аппарата разведки. В январе 1992 года назначен Первым заместителем Директора Службы внешней разведки России. C января 1996 года по май 2000 года – Директор Службы внешней разведки России.

Генерал армии.

Награжден орденом "За заслуги перед Отечеством" IV степени, двумя орденами Красной Звезды, многими медалями, а также нагрудными знаками "Почетный сотрудник госбезопасности" и "За службу в разведке".

В июне 2000 года назначен на должность первого заместителя министра иностранных дел РФ и специальным представителем (в ранге федерального министра) Президента РФ в странах СНГ. Лебедев Сергей Николаевич

Лебедев Сергей Николаевич родился 9 апреля 1948 года в г. Джизак (Узбекская ССР), там же в 1965 году окончил с золотой медалью среднюю школу.

Отец – Николай Иванович, родом из Сибири, прошел войну солдатом от Волги до Австрии, затем трудился водителем, умер в 1994 году. Мать – Нина Яковлевна, училась в Ленинградском военно-механическом институте, пережила блокаду. После войны получила высшее финансовое образование, работала бухгалтером. Скончалась в 2007 году.

После окончания в 1970 году Черниговского филиала Киевского политехнического института Лебедев С.Н. был оставлен для работы в институте, а спустя короткое время избран секретарем Черниговского горкома комсомола.

В 1971-1972 годах проходил службу в армии в Киевском военном округе, затем работал в Черниговском обкоме ВЛКСМ.

С 1973 года – в органах госбезопасности, с 1975 года – во внешней разведке (Первое главное управление КГБ СССР). Имеет контрразведывательную подготовку (Киевская школа КГБ) и разведобразование (Краснознаменный институт КГБ).

В 1978 году окончил с отличием Дипломатическую академию МИД СССР. Владеет немецким и английским языками. Многократно выезжал в загранкомандировки: ГДР, ФРГ, Западный Берлин, объединенная Германия.

В 1998-2000 годах – официальный представитель Службы внешней разведки в США.

С мая 2000 года по октябрь 2007 года – Директор Службы внешней разведки России.

Генерал армии.

На саммите глав государств-участников СНГ в Душанбе в октябре 2007 года С.Н.Лебедев общим решением глав государств СНГ был назначен секретарем исполкома СНГ.

Фрадков Михаил Ефимович

Фрадков Михаил Ефимович – Директор Службы внешней разведки Российской Федерации.

Родился 1 сентября 1950 года в Куйбышевской области. Окончил Московский станкоинструментальный институт, Академию внешней торговли.

С 1973 года работал в аппарате экономического советника посольства СССР в Индии. По окончании загранкомандировки в 1975 году более 15 лет трудился на руководящих должностях в системе Госкомитета СССР по внешнеэкономическим связям (ГКЭС) и Министерства внешних экономических связей СССР. С 1991 года – старший советник постпредства РФ при ООН в Женеве. С октября 1992 года – замминистра, первый замминистра внешних экономических связей РФ. С апреля 1997 года по март 1998-го – министр. В мае 1999 года назначен министром торговли РФ.

С мая 2000 года – первый заместитель секретаря Совбеза РФ, курировал вопросы экономической безопасности. В марте 2001 года возглавил Федеральную службу налоговой полиции. В марте 2003 года назначен постоянным представителем РФ при Евросоюзе. 5 марта 2004 года утвержден Председателем Правительства Российской Федерации.

9 октября 2007 года Указом Президента РФ назначен Директором СВР.

Кандидат экономических наук, имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла.

Владеет английским и испанским языками.

Женат. Жена – Елена Олеговна по образованию инженер-экономист, в настоящее время не работает.

Имеет двоих взрослых сыновей.

8.02.1940 г. – специальный посланник президента США Самнер Уэллс начал серию встреч с Гитлером, Муссолини, Даладье и Чемберленом, предлагая им американское посредничество. 6.05.1940 г. – президент США Рузвельт издал секретную директиву, санкционировавшую Гуверу использование телефонного подслушивания людей, подозреваемых в подрывной антигосударственной деятельности (в первом уставе ФБР, выпущенном в 1928 году, гово-рилось, что подслушивание «недопустимо, незаконно… неэтично»). 15.06.1940 г. – правительство Французской Республики обратилось за помощью в отражении германской агрессии к Правительству США, но получило отказ, после чего правительство Франции ушло в отставку (после отставки правительства Рейно премьер-министром Франции становится маршал Анри Филипп Петен). В июне 1940 г. в составе ФБР создается Служба специальной разведки, перед которой была поставлена задача препятствовать внедрению нацистских тайных агентов и шпионов в страны Латинской Америки. Таким образом, полномочия ФБР как контрразведывательной организации впервые распространились за пределы Соединенных Штатов. 3.07.1940 г. – президент США Рузвельт подписал закон о создании флота на двух океанах с тем, чтобы США могли противостоять японской угрозе, не отдавая Атлантику Германии. 2.09.1940 г. – США и Соединенное Королевство заключили соглашение о военном сотрудничестве, в соответствии с которым Соединенное Королевство передавало США в долгосрочную аренду свои 8 военных баз в Канаде (доминион Британской короны), а в обмен получала от американского флота 50 эскадренных миноносцев (эсминцев). 3.09.1940 г. – США продали Великобритании 50 эсминцев в обмен на право бесплатной аренды сроком на 99 лет британских военных баз на Ньюфаундленде и Карибских островах. 16.09.1940 г. – в США принят закон о всеобщей воинской повинности для мужчин в возрасте с 18 до 35 лет. 26.09.1940 г. – США ввели запрет на экспорт в Японию любого железного и стального лома (но не нефти). 16.10.1940 г. – в США в ходе первого этапа призыва зарегистрировано 16,4 миллионов человек. 5.11.1940 г. – на третий срок переизбран Президент США Франклин Рузвельт – это первый случай в американской истории. 13.01.1941 г. – президент США поручил своему другу и советнику Гарри Хопкинсу выехать в Лондон для установления дружеских отношений с английским правительством. 27.01.1941 г. – американский посол в Токио Дж. Грю конфиденциально сообщил государственному департаменту, что ему стало известно о готовящемся нападении японских вооруженных сил на базу Пёрл-Харбор (в штате АНБ США количество квалифицированных специалистов по вскрытию кодов и шифров вместе с обслуживающим персоналом достигло 400). 1.03.1941 г. – в США в рамках «Манхэттенского проекта» исследователь из Беркли доктор Глен Сиборг вместе с доктором Джозефом Кеннеди, Артуром Уоллом и доктором Эмилио Сегре, бомбардируя один килограмм урана нейтронным пучком на протяжении шести дней добились превращения урана в нептуний, преобразовав затем его в плутоний (элемент 94). 1.03.1941 г. – в США начало вещание первое коммерческое FM радио – радиостанция W47NV в Нэшвилле. 11.03.1941 г. – сенат США принял закон «О ленд-лизе» (президенту США предоставлены полномочия «продавать, передавать, обменивать, сдавать в аренду, давать взаймы или поставлять иным способом военные материалы и военную информацию правительству любой страны, если ее оборона против агрессии жизненно важна для обороны США»; Конгресс США разрешил президенту выделить любому государству товаров из национального резерва на общую сумму в 7 миллиардов долларов). 17.03. 1941 г. – в США 100 тысяч женщин призываются на военную службу. 21.03.1941 г. – начальник разведки НКВД Голиков подал Сталину рапорт с изложением признаков немецких планов внезапного нападения с одновременным заключением, что такое нападение маловероятно, пока не будет решен вопрос о войне с Британией. В рапорте говорилось: «Слухи и документы, заявляющие, что война против СССР неизбежна этой весной, следует воспринимать как дезинформацию, подготовленную английскими, а может быть, даже немецкими спецслужбами» (на этом этапе силы вермахта насчитывали 214 дивизий, в том числе 37 танковых и моторизованных, на советско-германской границе были сосредоточены 120 немецких дивизий). 15.04.1941 г. – президент США Рузвельт разрешил офицерам запаса и резервистам американской армии вступать в американский добровольческий корпус. 23.04.1941 г. – оккупация Гренландии войсками США. 5.05.1941 г. – в США по обвинению в шпионаже арестован резидент ИНО ОГПУ Гайк Бадалович Овакимян, который встретился с перевербованным ФБР агентом резидентуры ИНО ОГПУ доктором Куком, имевшим оперативный псевдоним «Октан» (Овакимян по личному распоряжению президента США Ф. Рузвельта был освобожден и выехал в СССР). 27.05.1941 г. – введение в США «неограниченного чрезвычайного положения» (Рузвельт распорядился сделать бронированным свой «Линкольн Форд У8 Саншайн спешиал» выпуска 1928 г., который до 1932 г. принадлежал гангстеру Аль Капоне; после реконструкции автомобиль стал весить около трех тонн). 5.06.1941 г. – в США созданы Силы специальных операций (ССО). 13.06.1941 г. – с немецкой подводной лодки на побережье США высадилась группа боевиков Управления диверсионных операций немецкой военной разведки с целью проведения диверсионных актов для подрыва боевого духа населения США, включая отравление нью-йоркского водопровода; один из членов группы – Джордж (Георг) Даш явился с повинной в ФБР и дал признательные показания, после чего 8 членов немецкой диверсионной группы были арестованы и приговорены к высшей мере наказания. 24.06.1941 г. – заявление правительства США о готовности оказать поддержку СССР в войне с Германией. 2.08.1941 г. – в ходе обмена письмами между СССР и США было установлено, что «США окажут Советскому Союзу всяческую помощь в снабжении товарами и материалами, необходимыми для обороны от фашистской агрессии». 14.08.1941 г. – на борту линкора «Принц Уэльский» между США и Великобританией была подписана и оглашена разработанная Рузвельтом и Черчиллем заложившая основы антифашистской коалиции Атлантическая хартия о целях совместной войны против Германии всех свободолюбивых стран и послевоенном устройстве мира, о свободе на-родов и праве на самоопределение, об отказе от территориальных захватов (СССР присоединился к Атлантической хартии в сентябре 1941 г.). 29.09.1941 г. – в Москве состоялась конференция представителей СССР, США и Англии по вопросам взаимных поставок (английскую делегацию возглавлял лорд Бивербрук Уильям Максуэлл Эйткен – министр снабжения в правительстве Великобритании в 1940-1945 гг., а США представлял Уильям Аверелл Гарриман; была достигнута до-говоренность о предоставлении СССР кредита на 1942 год в размере 1 млрд. долларов). 9.11.1941 г. – американский посол в СССР Штейнгарт сообщил в госдепартамент США, что имел продолжительную беседу с заместителем наркома иностранных дел Деканозовым, который признал факт огромных потерь СССР, но сообщил, что с Дальнего Востока отправлено на фронт значительное количество войск. 20.11.1941 г. – президент США Рузвельт наложил эмбарго на поставки нефти в Японию, которая на 90 процентов зависит от экспорта топлива. 2.12.1941 г. – агент разведки МИД Германии Рут Кюн сообщила консулу Японии в Гонолулу Нагоа Кита собранную ею точную информацию о количестве, типах и местоположении американских кораблей в Пёрл-Харборе; после того как резидент японской разведки передал эти данные в штаб-квартиру японской военно-морской разведки, адмирал Ямамото отдал секретный приказ – атаковать Пёрл-Харбор, после чего японская эскадра в составе 39 кораблей, произведя дозаправку топливом, взяла курс в район Пёрл-Харбора (над флагманским кораблем развевался флаг, сохранившийся со времен Цусимы, когда японцы разгромили русскую эскадру). 2.12.1941 г. – адмирал Ямамото передал совместным силам флота и авиации, нацеленным на Пёрл-Харбор две телеграммы: «Начинайте восхождение на гору Ниитака» (атака на Пёрл-Харбор, как предусмотрено) и «1208» (день «X»: 8 декабря). 7.12.1941 г. – радиостанция ВМС США на острове Бейнбридж перехватила шифровку посольству Японии в США, которое получило указание начать уничтожение шифровальных книг, после чего посол должен объявить о разрыве дипломатических отношений с США; вскоре по японскому радио прозвучал обусловленный сигнал – «Восточный ветер, дождь!», что было сигналом для начала нападения японцев на Пёрл-Харбор, после чего на корабле командующего был поднят адмиральский штандарт; в 7.55 по гавайскому времени на американские корабли начали падать бомбы (6 авианосцев с 353 японскими самолетами – 40 торпедных бомбардировщиков, 78 истребителей, 103 вы-сотных бомбардировщика и 129 пикирующих бомбардировщиков за 1 час 50 минут уничтожили 272 самолета сухопутных войск и ВМФ США, потопили находившихся на стоянке 18 военных кораблей, в том числе «Аризона», «Оклахома» и «Уэст Вирджиния», повредили 8 линкоров, 6 крейсеров и 4 транспортных судна, при этом погибло более 2400 человек и 1178 военнослужащих США было ранено; потери японцев – 29 самолетов, 1 подводная лодка, 5 сверхмалых подводных лодок); весь налет корректировала агент разведки германского МИДа Рут Кюн, которая сообщала о результатах бомбежки световыми сигналами в японское консульство, а оттуда они по радио передавались командующему японского флота; одновременно японские войска начали высадку в Гонконге, Малайе, Филиппинах; вскоре события доказали, что США нуждаются в централизованном разведывательном аппарате, к созданию которого и приступила администрация США (своим рождением американская разведка обязана Пёрл-Харбору). 7.12.1941 г. – американская контрразведка, за 15 минут до окончания налета японской авиации на Пёрл-Харбор, арестовала с поличным Рут Кюн и ее отца Бернарда Юлиуса Отто Кюна, помогавшего ей в информировании японцев о результатах бомбардировки. 7 декабря 1941 г., после неожиданного удара японской авиации по Пёрл-Харбору, Соединенные Штаты вынуждены были вступить во Вторую мировую войну. На следующий же день ФБР начало аресты по своим заранее подготовленным спискам. К 10 декабря было задержано 2342 человека из числа граждан Японии, Германии и Италии. 8.12.1941 г. – США и Великобритания объявили состояние войны с Японией (в Англии введена обязательная воинская повинность не только для мужчин, но и для женщин; главнокомандующим Вооруженными Силами метрополии стал Алан Брук, а начальником Имперского генерального штаба был назначен Горт). 10.12.1941 г. – в США опергруппами ФБР задержано 2342 человека из числа граждан Японии, Германии и Италии. 11.12.1941 г. – Германия, Италия и Япония объявили США войну, которые автоматически стали союзниками Великобритании (Гитлер заявил о решимости «плечом к плечу с Японией сражаться за независимость наших стран»). 22.12.1941 г. – в Филадельфию (штат Пенсильвания) с женой и сыном прибыл известный перебежчику Александру Орлову еще по Испании и Франции агент ИНО НКВД Зборовский, имевший задание изучать русские эмигрантские группировки в Нью-Йорке. 23.12.1941 г. – в США был утвержден Устав и функции разведки военного периода, которая называлась УСС («Управление стратегических служб»). 19 февраля 1942 г. президент Рузвельт подписал чрезвычайный указ № 9066 о выселении из западных штатов всех без исключения лиц японской национальности и размещении их в лагерях в центральной части страны. Согласно этому указу было интернировано около 120 тысяч человек, из которых две трети являлись американскими гражданами. Выполнение этой миссии было возложено на военных. Таким образом, ведомство Эдгара Гувера избежало сомнительной чести организовывать массовые депортации. Следует сказать, что в отличие от печального опыта предыдущей войны, в ходе Второй мировой ФБР действовало весьма успешно. За все эти годы ни немцам, ни японцам так и не удалось создать на территории Соединенных Штатов постоянно действующую агентурную сеть. Эффективно действовала и работавшая в Латинской Америке Служба специальной разведки ФБР, в первую очередь благодаря помощи дружественных США латиноамериканских режимов. На момент «расцвета» эта служба насчитывала 360 сотрудников, многие из которых работали в американских дипломатических миссиях «легальными резидентами» в качестве атташе. Собранная ими информация позволила арестовать 389 шпионов, 30 диверсантов и 281 нацистского агитатора. 1.01.1942 г. – представители СССР, США, Китая и 22-х других государств подписали в Вашингтоне Декларацию ООН, которая провозгласила обязательство «употребить все силы и ресурсы для полной победы над Германией и не заключать с противником сепаратного перемирия или мира» (принципы Атлантической хартии, которые легли в основу антигитлеровской коалиции). 14.01.1942 г. – состоялась встреча президента США Рузвельта и премьер-министра Великобритании Черчилля, в ходе которой Рузвельт указал на необходимость усовершенствования закрытого радиотелефонного канала между Вашингтоном и Лондоном (АНБ США получило в свое распоряжение здание школы для девочек в Арлингтоне на противоположном от Вашингтона берегу реки Потомак в северной Вирджинии, после чего чиновники стали неофициально называть АНБ Арлингтон-Холлом). 11.02.1942 г. – в США основан Комитет начальников штабов – рабочий орган верховного главнокомандующего и министра обороны по оперативному руководству вооруженных сил. 19.02.1942 г. – президент США Рузвельт подписал чрезвычайный указ № 9066, отдав приказ, предоставляющий военному командованию право выселять из военных зон западных штатов всех, кого найдет нужным, будь то иностранные или американские граждане (согласно указу военными было интернировано в лагерях центральной части страны около 120 тысяч человек, из которых две трети являлись американскими гражданами; ФБР избежало сомнительной чести быть организатором массовых депортаций). 6.03.1942 г. – в США нелегал советской разведки И.А. Ахмеров («Альберт», «Мэр») вместе с женой («Вера», «Ада», «Мадлен») по американским документам прикрытия поселились в Балтиморе, в часе езды от Вашингтона, где работали находящиеся у него на связи источники информации в администрации, госдепартаменте, министерстве финансов и УСС (прикрытием Ахмерову служила фирма по пошиву готового платья и меховой салон). 23.04.1942 г. – состоялся секретный визит В.М. Молотова в Лондон и США, в ходе которого США была передана документация и «ноу-хау» на атомную бомбу в обмен на оказание немедленной военно-политической помощи, открытие Второго фронта и обязательства передать СССР после войны научно-техническую документацию и техно-логию на атомное оружие. 27.04.1942 г. – немецкой разведкой разработан план операции «Пасториус» по проведению диверсионных акций против военно-промышленного комплекса и военного производства в США (в числе намеченных объектов диверсий: электростанции в Теннесси-Вэллей, алюминиевые заводы, завод криолита в Филадельфии, заводы в Огайо, шлюзы на реке Огайо у Цинциннати и Сент-Луиса, Пенсильванское железнодорожное депо в Ньюарке и «Готхолз-Бридж» в Нью-Йорке). 7.05.1942 г. – в Коралловом море между ВМС США и Японии началось двухдневное сражение, в котором первую серьезную неудачу потерпели японские моряки. 15.05.1942 г. – резидент ГРУ в Турции Исмаил Ахмедов явился в турецкую полицию и попросил политического убежища, сославшись на репрессии в отношении крымских татар (Ахмедов передал турецким властям всю известную ему информацию о работе резидентур ГРУ и ИНО в Анкаре и Стамбуле и выдал двух нелегалов, с которыми рабо-тал в Турции, при этом он дал подробные показания о покушении на фон Папена; после окончания войны Ахмедов принял ислам, начал работать консультантом в разведшколе ЦРУ и написал книгу «Побег татарина из разведки Красной Армии»). 4.06.1942 г. – в результате успешной работы американских шифровальщиков в Арлингтон-Холле (АНБ), сумевших декодировать японские шифртелеграммы, флот США нанес сокрушительное поражение эскадре адмирала Ямамото, которая намеревалась уничтожить линию обороны адмирала Честера Нимитца, атаковав атолл Мидуэй (амери-канский флот на Гавайях потопил 4 авианосца /«Сорю», «Кага», «Ака-ги», «Хирю»/, уничтожил 300 самолетов и около 3000 солдат и офицеров противника; из шифровок японской резидентуры в Берлине стало известно, что финны, обладавшие сильной криптоаналитической спецслужбой, научились сортировать шифровки советских дипломатов согласно типам используемых ими шифрсистем, что является первым шагом атаки на шифр). 13.06.1942 г. – в США при Объединенном комитете начальников штабов (ОКНШ) создано Бюро военной информации (Служба военной разведки), а затем Управление стратегических служб (УСС) – будущее ЦРУ с главной задачей: вести сбор разведывательной информации в любой точке земного шара, в том числе средствами агентурной и технической разведки; координатором разведслужб и директором УСС на-значен американский адвокат и близкий друг президента США Франклина Рузвельта генерал разведывательной службы Уильям Дж. Донован (по прозвищу «Дикий Билл»); в состав управления вошли три самостоятельных отдела: первый занимался исследованиями, обобщением и анализом информации, собираемой из открытых источников; второй осуществлял операции психологической войны, в том числе пропаганду среди населения и войск противника, подрыв морального состояния противника любыми средствами; третий – отдел агентурной разведки, состоящий из агентов, диверсантов и операторов агентурных радиостанций. 8.08.1942 г. – морские пехотинцы США высаживаются на остров Гуадалканал (архипелаг Соломоновы острова), после чего была начата первая наступательная операция на Тихом океане с использованием линкоров, крейсеров и авианосцев ВМС США (выйти из кольца американской морской блокады удалось лишь незначительной части японского гарнизона). 13.08.1942 г. – администрация США утвердила «Манхэттенский проект», как организацию и план деятельности по разработке и производству атомной бомбы. 24.08.1942 г. – в США вынесены приговоры восьми диверсантам абвера, участвовавшим в операции «Пасториус» (шестеро казнены на электрическом стуле, один приговорен к пожизненному заключению, другой к 30 годам тюрьмы). 13.09.1942 г. – канадским властям сдался и был заключен в тюрьму нелегал советской военной разведки Сэм Kapp, осужденный в 1941 году на 10 лет тюрьмы за шпионаж заочно. 26.10.1942 г. – суд США приговорил захваченного в Пёрл-Харборе с поличным агента германской разведки Бернарда Кюна к 50 годам заключения в знаменитой тюрьме Алькатраз (Сан-Франциско), его дочь Рут Кюн, являвшаяся агентом разведки МИД Германии, за недостаточностью улик была оправдана и интернирована до конца войны (Бернарда Козна освободили в 1948 году, после чего он с семьей уехал в Аргентину).

1943 г. Попытки стран гитлеровской коалиции договориться с Западом, прежде всего с США и Англией, не привели и не могли привести к каким-либо реальным результатам, поскольку они предпринимались за спиной Советского Союза – страны, наиболее заинтересованной в окончании войны путем полной и безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии и выхода ее союзников из войны. Тем не менее, именно в этот период советской разведкой были выявлены факты, свидетельствующие о стремлении определенных кругов Англии и США ограничить военно-экономическую помощь Советскому Союзу, а также о проявлении недовольства по поводу одержанных Красной Армией побед и опасения, что эти успехи Советского Союза усилят его политические позиции в послевоенном мире. Указанные антисоветские тенденции в политике союзников вылились в закулисные маневры спецслужб США и Англии с использованием находившихся в Лондоне эмигрантских правительств, оккупированных Германией европейских стран, направленных на сохранение политического строя государств Восточной Европы. Правящие круги США и Великобритании все более открыто вели дело к ослаблению сотрудничества с СССР, разрабатывали планы послевоенного устройства, руководствуясь своими политическими и экономическими интересами. В этой связи затягивалось открытие второго фронта на Западе, не соблюдался график и нормы поставок по ленд-лизу. В городах Касабланка (Северная Африка) и Квебек (Канада) начались секретные переговоры руководителей США и Англии, в ходе которых были приняты решения не открывать второй фронт в 1943 г. и перенести этот срок на весну 1944 г.

Приложение № 6 Из опубликованного ранее В название наших очерковых записок мы вынесли девиз нелегальной разведки – «Без права на славу, во славу Державы». Нам близок этот легендарный девиз. Многие годы, находясь очень далеко от родных берегов, исполняя профессиональный долг, мы и не помышляли о высоких наградах и личной славе. Да и вернувшись на Родину, мы никогда не рассказывали о своей работе ни друзьям, ни детям, ни товарищам «по цеху». Потому как в разведке были и остаются сроки давности. Подробное описание нашей жизни в разведке заняло бы несколько томов. Мы ограничимся лишь несколькими фактами, о которых имеем право писать, не подвергая опасности наше Государство и тех, кто по сей день несет непростую службу за пределами Родины. Люди – творцы своей судьбы, и они же творят историю. Так и мы творили судьбу и историю. Прошло много лет, мы больше не занимаемся активной разведывательной работой, которой посвятили более четверти века. Теперь мы осмысливаем наше «прошлое в особых условиях». Что нас заставило пойти на этот рискованный шаг? Сильное желание помочь Родине получать правдивые сведения о целях и намерениях стран, враждебно настроенных к Советскому государству. Мы были уверены, что нам это по плечу, ведь за годы учебы в советских вузах были хорошо подкованы и вооружены знаниями для специальной работы в нелегальной разведке. Прежде чем излагать на листе бумаги свои воспоминания, мы хотели бы сказать слова благодарности писателям и журналистам – всем тем, кто в своих книгах и статьях частично описали нашу биографию: Владимиру Антонову и Владимиру Карпову – авторам сборника биографических очерков о сотрудниках советской Внешней разведки «Тайные информаторы Кремля. Нелегалы»; журналисту-международнику, писателю Николаю Долгополову- автору книг «С ними можно идти в разведку» и «Гении Внешней разведки» – о разведчиках, контрразведчиках, нелегалах, для которых неизвестность – важнейший критерий их успешной работы; Павлову В.Г. – автору документальных очерков «Женское лицо разведки» и многим другим.

Тайные информаторы Кремля. Нелегалы Из сборника биографических очерков о сотрудниках советской Внешней разведки «Тайные информаторы Кремля. Нелегалы». Авторы – Владимир Антонов и Владимир Карпов (М.: ОЛМА-ПРЕСС образование, 2002) Так что же такое нелегальная разведка, зачем она нужна и чем отличается от «легальной»? Известно, что работа разведчика-нелегала за рубежом коренным образом отличается от повседневной деятельности сотрудника «легальной» резидентуры. Последний, будучи гражданином своей страны, снабжен ее подлинными документами и работает под прикрытием ее официальных учреждений – дипломатических, торговых, культурных представительств, частных фирм, а порой и международных организаций, в которых он ее представляет. Что же касается сотрудника нелегальной резидентуры, то за рубежом он находится с паспортом иностранного гражданина, никак не связан с официальными представительствами своей страны и даже не посещает их, чтобы не вызвать пристального внимания к себе со стороны местных спецслужб. Зефир и Эльза Даже в закрытой для посторонних Службе внешней разведки существуют сроки давности. Через 20, 30 или 40 лет разведка может приоткрыть для широкой общественности некоторые подробности своей деятельности. Но нет таких сроков в нелегальной разведке, формы и методы работы которой должны всегда сохраняться в глубокой тайне. Следует подчеркнуть, что деятельность разведчиков-нелегалов всегда была окружена плотной завесой секретности. Виртуоз-профессионал, не допустивший ни единого промаха и к счастью избежавший предательства, обречен на публичное небытие. А потому высшим критерием, мерилом его труда и таланта становится лишь оценка коллег да награды, которые и показать-то подчас никому нельзя. Однако некоторые из профессионалов становились известны широкой публике. Но случалось это лишь тогда, когда нелегал подвергался аресту в стране пребывания, как правило, в результате предательства, как это произошло, например, с Вильямом Фишером (Рудольфом Абелем), Кононом Молодым или супругами Майоровыми. Но были и другие нелегалы, которым удалось проработать отпущенный им срок без провалов и о которых до сих пор известно крайне мало. Одними из них являются супруги Мукасей. «Если страна нас не знала, значит, мы ее не подвели», – считают разведчики, 22 года находившиеся на боевой работе в особых условиях. Однако руководство Службы внешней разведки решило, что Михаил Исаакович и Елизавета Ивановна за свой непомерный труд должны получить хоть малую часть причитающегося им публичного признания… Могли ли сельский юноша-кузнец из белорусской деревушки и девушка, родившаяся в рабочей семье под Уфой, предвидеть, насколько необычно сложится их жизнь и что они окажутся сопричастными к делам государства, которое доверит им самое ценное – обеспечение своей безопасности? Учился Михаил с увлечением. Талантливого парня заметили и после окончания университета откомандировали в Ленинградский восточный институт, где он изучал бенгальский и английский языки. В 1937 году Мукасей неожиданно получил повестку, в которой ему предписывалось явиться в ЦК партии. Его и несколько других сравнительно молодых людей принял Г.М. Маленков. После беседы с членом Политбюро Михаилу Исааковичу объявили, что он направляется на учебу в разведшколу ГРУ. Уже в июле 1939 г. Мукасей оказался за кордоном в качестве резидента. Вместе с женой и двумя детьми он был направлен в долгосрочную загранкомандировку в США. Работать предстояло в Лос-Анджелесе под прикрытием Советского консульства. Лос-Анджелес – столица Голливуда – для разведки особого оперативного интереса не представлял. Но проживавшие там звезды кино, писатели, интеллектуалы были вхожи в высшие американские политические сферы… Со многими знаменитостями у супругов Мукасеев были теплые, доверительные отношения. Писатель Теодор Драйзер звал их просто Майкл и Лиз. Часто захаживал в гости замечательный музыкант Леопольд Стоковский. Супруги близко сошлись с Чарли Чаплиным, были знакомы с Мэри Пикфорд, Дугласом Фербенксом, Уолтом Диснеем. Известный журналист Николай Долгополов, первый рассказавший на страницах газеты «Труд» о разведчиках Мукасеях (20 сентября 2001, 27 октября 2001), подчеркивал: «Были Майкл с Бетси симпатичной парой, и американцы, да и люди из других стран, где им пришлось побывать уже потом на положении нелегалов, это чувствовали. Контакты и отношения устанавливались естественно, а не по долгу службы. Вернее, не только по долгу службы». От Мукасея в Москву шла важная информация, которую высоко там оценивали. Когда началась Великая Отечественная война (1941-1945), Центр поставил перед резидентурой конкретный вопрос: «Что будут делать японцы?». Источники Мукасея подтвердили информацию, переданную из Токио другим военным разведчиком – Рихардом Зорге: «Япония на войну с СССР пока не решится». А когда дивизии сибиряков перебросили с Дальнего Востока под Москву, стало ясно: в Центре их информация без внимания не осталась. Во время работы в Соединенных Штатах Америки впервые пересеклись оперативные пути Михаила Исааковича Мукасея с легендарным разведчиком-нелегалом НКВД В.М. Зарубиным, который впоследствии порекомендовал руководству Внешней разведки обратить внимание на супругов Мукасеев как возможных кандидатов для работы в нелегальной разведке. В 1943 году Михаил Исаакович с семьей возвратился в Москву. Он был назначен заместителем начальника учебной части специальной разведывательной школы и практически сразу же окунулся в работу по подготовке разведчиков, которым предстояло действовать за рубежом в условиях военного лихолетья. В этой деятельности ему помогали не только превосходное владение иностранными языками, но и оперативный и жизненный опыт, приобретенные за время командировки. Спустя некоторое время последовало приглашение на Лубянку и предложение работать в особых условиях. Мукасей выразил сомнения относительно того, что он сумеет справиться с такой работой, но присутствовавший на беседе Зарубин их рассеял, уверенно заявив: «Ты справишься». Не просто перевоплотиться в «иностранца» на долгие годы. Ведь Михаил Исаакович и Елизавета Ивановна вступали на стезю разведчиков-нелегалов уже взрослыми людьми, имея двух несовершеннолетних детей – дочь и сына. Но во имя безопасности Отчизны супруги Мукасей сделали свой твердый и решительный выбор. Через некоторое время Михаил Исаакович становится «Зефиром» и выезжает на нелегальную разведывательную работу в одну из западноевропейских стран. Спустя два года на встречу к своему «новому» мужу отправилась Елизавета Ивановна («Эльза»). Началась активная работа разведчиков-нелегалов. Радист резидентуры «Эльза» поддерживала двустороннюю связь с Центром, которая безотказно работала в течение всего срока командировки. На Лубянку потекли бесперебойные ручейки исключительно важной и надежной информации. Через несколько лет, по согласованию с Центром, «Зефир» и «Эльза» переехали в одно из государств американского континента, где вновь открыли «горячую линию» на Москву. И снова в эфире звучали позывные разведчиков-нелегалов. Оперативная география Мукасеев была довольно обширной: им пришлось выполнять задания Родины на нескольких континентах. По возвращении на Родину опытные разведчики занимались подготовкой молодых нелегалов, отдавая их воспитанию и обучению свои силы и знания. За успехи, достигнутые в разведывательной работе, полковник Михаил Исаакович Мукасей награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды, многими медалями, в том числе – «За боевые заслуги», а также нагрудным знаком «Почетный сотрудник госбезопасности». Была отмечена боевыми наградами и его супруга – почетный сотрудник госбезопасности подполковник Елизавета Ивановна Мукасей. В заключение хочется привести слова, высказанные М.И. Мукасеем в беседе с Н. Долгополовым: – Что вообще для разведчика наиболее важное? Слава? Но она если и приходит, то только в результате провала. Так, может, лучшая награда и свидетельство успеха – все-таки безвестность? Ну и стенд, посвященный нам в Кабинете истории Внешней разведки в «Ясенево»… Жизнь и дела разведчиков Мукасеев являются частью славной истории нелегальной разведки нашей страны. Михаил Исаакович и его верная спутница и соратница Елизавета Ивановна заслуживают слов искренней благодарности за их мужество, смелость, глубокое сознание чести и долга, которые они проявили при выполнении заданий Внешней разведки.

Безвестность – лучшая награда Из книг Николая Долгополова «С ними можно идти в разведку» (M.: Воскресенье, 2002) и "Гении Внешней разведки» (М.: Молодая гвардия, 2004) «Если страна нас не знала, значит, мы ее не подвели», – считали Михаил и Елизавета Мукасей – супружеская пара разведчиков-нелегалов, долгие годы проработавшая в Западной Европе. За десятилетия странствий и мотаний по миру у них ни единого промаха. У чужих контрразведок ни намека на подозрения. Незаметное возвращение господ X + Y домой, где их ждут честно и до конца жизни заработанные почет, уважение. И, как полагается в таких счастливых случаях, полная безвестность. Мне бы никогда не встретиться с ними, если бы не их дети. Это они – кинооператор Анатолий Мукасей и его жена – киноактриса, режиссер Светлана Дружинина, искренне гордящиеся родителями, предложили и настояли. Пусть в конце жизни, но Михаил Исаакович и Елизавета Ивановна должны получить хотя бы толику причитающейся славы, публичного признания. И к чести руководства Службы внешней разведки России следует сказать, что оно поддержало это святое стремление. И вот петляние по узким шоссейным дорогам, переходящим в проселочные. Наглухо задраенные ворота с виду неприметного серого дома в ближнем Подмосковье. Вооруженная охрана, быстрая и привычная проверка пропусков у троих моих сопровождающих с официальным занесением в разграфленную книгу посетителей, лежащую на столе у коменданта. На меня – ноль внимания: за чужака-журналиста отвечают его сюда пригласившие. Обстановка такая, что вопросы «ой, где мы?» задавать как-то не тянет. В принципе ясно, что попали мы в санаторий, дом или место отдыха для тех, кто, как и будущие мои собеседники Михаил и Елизавета Мукасей, тесно и навсегда связали свою жизнь с Внешней разведкой. И совсем не с той, что респектабельно таится под дипломатической или торгпредовской крышей. Тонкий намек сопровождающих о не слишком большой уместности съемок мне совершенно понятен. Да и моих героев не хочется тревожить щелканьем «кодака». Вступаем в контакт Михаил Исаакович, высокий, с чуть прогнувшейся спиной, носит черные очки с мощными линзами. Однако не помогают ни оптика, ни операции – зрение почти ушло. Елизавета Ивановна передвигается на кресле-качалке. Отказали ноги, но, кажется, это временно. Какое уж тут фотографирование. Всегда перед встречей с такими людьми волнуешься: как воспримут, найдешь или не найдешь общий язык, станут ли, несмотря «на разрешение сверху», рассказывать, а потом удастся ли об услышанном поведать. Тут мне очень помог блондин Саша. Он, как, судя по всему, принято в СВР, опекает эту пару «своих». Атлетически сложенный, очень контактный и дружелюбный, обращается с подопечными по-домашнему, но без фамильярности. Хозяина палаты величает «Майклом», дает ему, когда у того пересыхает горло, любимые леденцы, аккуратно поправляет одеяло на коленях у Елизаветы Ивановны – «Бетси». И представляет меня так доброжелательно, что отношения складываются, флюиды настороженности исчезают. Уже потом, во время не короткой нашей беседы, когда постепенно пошли откровения, Мукасей будет время от времени брать меня за руку, объясняя: «Хочу хоть так чувствовать собеседника». Ладонь у него твердая, не старческая, голос громкий, память не подводит и рассудок ясен. А ведь родился Мукасей Михаил Исаакович 13 августа 1907 г… С такой чистой биографией прямая дорога в чекисты В его родном Замостье было 350 дворов. Деревня-то в Белоруссии, а жили там почти одни поляки. Освоил чужой язык в польской школе. Может, потом и пригодилось, а, Михаил Исаакович? Сын, племянник и внук кузнецов с десяти лет помогал старшим в кузнице. Сделать почти что живой цветок, как выходило у дядьки, еще не получалось, но профессию в целом освоил. А потом вдруг рванул в Питер. Мечтал учиться, надеялся на везенье. А оно все не приходило, и несколько месяцев босоногий безработный каждый день ходил отмечаться на биржу труда, пока действительно не подфартило. В 1925-м его «взяли подметалой» на Балтийский судостроительный, где работало 17 тысяч пролетариев, к которым регулярно наезжал сам Сергей Миронович Киров. Воодушевленный речами яркого трибуна, да и подуставший от маханий метлой, исхудавший и тощий Мукасей однажды решился и попросился на работу в котельный цех. Начальник согласился взять с условием: придется сначала лезть в котлы крейсера «Парижская коммуна», что стоял на капитальном ремонте, и отбивать в них ржавчину. – И в течение нескольких месяцев я занимался именно этой самой жуткой работой, – до сих пор морщится от воспоминаний Михаил Исаакович. – Я туда, в котлы, будь они прокляты, еле-еле влезал. Вкалывал так, что даже плакал, но никто на помощь мне не приходил. Заставил он все-таки улыбнуться фортуну. Взяли его потом в кузнечный цех, добрался до бригадирства. Получал много премий. Однако смекнул, что о той детской мечте – получить образование – забывать никак нельзя, и пошел на рабфак. Днем – кузнечный, вечером – рабочий факультет при заводе «Русский дизель». И поступление в университет на экономико-географическое отделение. – А в один прекрасный день я получаю повестку: меня командируют в Ленинградский институт народов Востока, – и сейчас не без удивления вспоминает Мукасей. Неужели Чека уже приглядывалась к парню из деревни Замостье? Он говорил по-польски, в университете учил немецкий, в 1929-м вступил в партию. Зачислили его на бенгальское отделение, да плюс английский. Два года учебы и вдруг – нет больше института. – Его ликвидировали, – вздыхает Мукасей. – Директора обвинили в троцкизме, а институт вообще закрыли. И я буквально завис. Вдруг опять повестка. Кто за ним следил и кто ворожил? Чекисты или Судьба? Мукасея вызвали в партийную организацию высшего калибра – Центральный Комитет. Его и других сравнительно молодых и относительно образованных людей от станка поприветствовал член Политбюро. Заявил: мы вас командируем на новую работу. Кто-то посмелее осведомился: на какую же? Ответили в духе времени: «Вот когда вы туда прибудете, то и узнаете». Они прибыли и узнали. – Так в конце второй половины 30-х началась учеба в разведспецшколе, – твердо сжимает кисть моей руки Михаил Мукасей. Даже Чарли Чаплин предупреждал: скоро война Год учебы, по интенсивности и напряжению сравнимый разве что с очисткой котлов на «Балтийском». И вот уже Михаил и Елизавета Мукасей с двумя детьми спешат в Штаты. В Лос-Анджелесе предстоит работать под крышей Советского консульства. 11 июля 1939 г. пароход «Сибирь» отчалил из Ленинграда. В Лондоне пересадка на «Нормандию», доплывшую до Нью-Йорка, а там на поезде в Лос-Анджелес с остановкой на 5 лет. На второй же день после их приезда в Лос-Анджелес в консульство пришел приятный молодой американец. Представился: «Я – из местной службы безопасности, хотел бы с вами поговорить». Разговор продолжался два часа. После этого Михаил сразу полез в подвал. Куча каких-то непонятно к чему подключенных кабелей, сплошные переплетения, а телефон на все консульство – один. Мукасей все провода, кроме телефонного, обрезал. Через 17 минут пришла машина, и работавший под монтера парень уверенно заявил: «У вас с телефоном что-то не в порядке». Так что многое начинающим разведчикам стало ясно уже с самого начала. Сам по себе Лос-Анджелес для разведки оперативного интереса не представлял. Но многие звезды кино, писатели, интеллектуалы были вхожи в высшие госсферы. Им доверяли и поверяли тайны даже американские президенты. У четы Мукасеев отношения со знаменитостями завязывались теплые, доверительные… Конечно, смысл пребывания в Лос-Анджелесе заключался не в светских раутах и приемах. Появлялись ценные источники информации. Начальство из Москвы завалило заданиями. И они добывали информацию, давая шанс аналитикам из Центра делать выводы и принимать решения. Забавно, но сами американцы и установили в консульстве машину, ящик, называйте как хотите. Не радиостанция, на которой, между прочим, Елизавета Мукасей могла бы и запросто поработать, а аппарат для передачи телеграмм. Михаил передавал жене бумажки с текстами, и она в любое время дня и ночи отправляла донесения в Москву. А в Центре, когда началась война, страшно интересовались, что будут делать японцы. Неужели тоже нападут? В Лос-Анджелесе вольготно расположилась целая японская колония. Да и американцы до Пёрл-Харбора торговали с этой страной активно, ездили туда толпами. И Михаил Мукасей в стороне здесь не оставался. Тут потребовались знакомства не только с голливудской богемой. Вступил в контакт с торговцами. Из всего услышанного-разведанного складывалось впечатление: японцы на войну с СССР пока не решатся. Михаил писал длинные депеши, супруга передавала в Москву. Они и сами сомневались – нападут или нет. А уж Центр тем более. Но, когда дивизии сибиряков перебросили с Дальнего Востока под Москву, они поняли: в Москве их информация без внимания не осталась. Источники Мукасеев подтверждали переданное из Токио Рихардом Зорге… Путь в иные разведсферы Они с женой и двумя детьми рвались из Америки домой. Писали: хотим быть вместе со всем народом. Отвечали им коротко: когда будете нужны, пригласим, пока – сидите там. «Туда» к ним приезжал генерал из Центра. Исследовал и анализировал их работу. Остался доволен, так что пятилетняя командировка прямо в Голливуд оказалась продуктивной. Получилось так, что в 1939 году в спешке и горячке сверхсрочной подготовки он остался фактически без очередного воинского звания. В университете с военной кафедрой ему присвоили старшего лейтенанта. С этим и пришел в разведку. А вернувшись в Москву, добровольно вступил в армию. Десять лет Михаил Мукасей проработал в специальной разведывательной школе заместителем начальника учебной части. Вместе с двумя генералами и другими старшими офицерами «готовили людей для зарубежной работы». – И вот в один прекрасный день вместе с еще несколькими товарищами пригласили к начальству, – тут Михаил Исаакович как-то подтягивается, сосредотачивается. – Меня спросили: скажите, пожалуйста, нужно ли обязательно быть военным, чтобы стать разведчиком? Я сказал, что не обязательно, надо быть только разведчиком. На этом вроде и закончилось. На самом деле все только начиналось, но только по второму, еще более закрытому кругу. Через некоторое время его вновь пригласили, или вызвали, на Лубянку. Там и сидел человек, который задал тот самый вопрос. – Это был Коротков Александр Михайлович, – ух, как напрягся Мукасей. – Наш, можно сказать, отец, один из лучших советских разведчиков. Он и благословил на нелегальную работу. Коротков гордился нами, а мы счастливы были трудиться с ним. Еще до нашего отъезда мы с Коротковым вместе много ездили, подбирали людей для работы во Внешней разведке. – Михаил Исаакович, это когда же вы взяли второй старт? В 1954-м? – Нет, позже. В нелегальной разведке я проработал 20 лет. Мы с женой были во многих странах. Каких – считайте, что не помню. – В это хорошо верится, когда у вас такая память. Ладно. Но сколько же языков вы знаете? Кроме английского и в детстве, в юности выученных – польского и бенгальского? – Рабочими, самыми главными были английский и немецкий. Основной – английский. Немного говорил на испанском, немного на французском. Бенгальский тоже не мешал. – На каком языке общались между собой? – Когда как. Иногда на немецком. Бывало, на польском, на английском. – Русский использовали? – Если надо было решить какой-то сложный вопрос. Мы дома никогда и ни о чем сложном не говорили. Выезжали за город, оставляли машину и ходили там, говоря на русском. Человек из «легенды» – Михаил Исаакович, я знаю, что касаюсь области совершенно запретной, но все-таки. Вас не могли вот так взять и поселить в какую-то страну. Была же какая-то легенда. Повод. Наконец, чтобы попасть в назначенную точку, требуются документы. – Я лично имел возможность ездить по разным странам. Документы у меня были хорошие. А легенда – тяжелейшая. Не из бахвальства скажу, что не каждый даже сильный разведчик мог ее выдержать. Тут к разговору подключился еще один наш сопровождающий: – Михаил Исаакович, я вас очень прошу, без деталей! И у меня быстренько промелькнуло, что на легенде можно поставить точку. Но Мукасей, как выяснилось, придерживался несколько иной точки зрения: – Ничего такого не расскажу. В моей семье во время гитлеровской оккупации и войны с нашей страной погибло более 30 человек. В ту область мы ездили. Было это по линии матери. Гитлеровцы убивали их жесточайше. Людей, которые выжили и остались в моем положении после нацистской оккупации, – мало, по пальцам пересчитать. Я был на том месте, я знал и видел. И перед тем, как все это делать, начать, я нашел человека. Он действительно был в этом лагере и прошел через ад. Всю его биографию я взял на себя. А человека этого, с биографией, ставшей моей, постарался с помощью наших властей отправить в Израиль. Туда же выехал его отец. Дальше развивать эту тему я не могу. Впрочем, вот вам крошечный эпизод. Как-то в одной стране я пришел к адвокату оформлять сделку – покупал дом. И он неожиданно попросил меня рассказать что-нибудь о себе. Я начал, и вдруг на глаза у моего собеседника навернулись слезы. Он быстро остановил меня своим «Schonen Dank, schonen Dank» – «спасибо, дальше можете не рассказывать». – Вы говорили с ним по-немецки? – Я знал этот язык довольно хорошо. Часто копировал правившего в то время канцлера. Мой немецкий с акцентом соответствовал моей легенде. И чтобы я соответствовал ей уже на все сто, я мог допускать некоторые ошибочки. – Какая все-таки страна стала местом основного пребывания? – Трудно сказать, какая. Все были главными. Мы ездили по миру. – И сколько лет заняло это путешествие? Двадцать? – Чуть больше, если быть совсем точными, то двадцать два. – Скажите, чем все же вы занимались? – Мы имели возможность и право заключать всяческие торговые сделки с любой страной и фирмой. Я главным образом занимался тем, что был посредником между покупателем и продавцом. За это получал проценты. И, конечно, использовал знакомства в разведывательной работе. Сейчас вы спросите: «Как?». Если вам интересно, то в каждом государстве у нас были хорошо знакомые люди, которые прекрасно разбирались во внутренней обстановке и еще в политике. А в годы моей работы в разведке дома интересовались не только документальными данными, но и настроением населения. И публика, с которой мы были связаны, давала нам заведомо объективные сведения о ходе и состоянии дел. И об этом мы тоже сообщали. – Если вы с Елизаветой Ивановной мотались по белу свету, то были человеком обеспеченным? – Вообще-то да. – И сами сделали свое состояние? – В какой-то степени. – У вас были собственные агенты? – Конечно! Иначе зачем все затевали? Были, и мы ходили, получали документы, пересылали почту в Центр – делали все, как принято и водится. Это уже обыденная и практическая жизнь каждого разведчика. – Как поддерживали связь? – У нас была двойная радиосвязь: Центр – к нам и от нас – в Центр. Работала жена. Как-то с нами чуть не случилась неприятность. В первые годы аппарат был громоздкий – весил 16 килограммов. Это потом, за два десятка лет, технику усовершенствовали, и мы в последние годы получали уже модерн. А тот, пудовый, таскать никуда было нельзя и спрятать тоже тяжело. И однажды утром читаем в газете, что вчера на соседней улице в таком-то доме произведен обыск на предмет пресечения работы нелегального радиоаппарата. Когда мы вышли из дома, где сняли временное жилье, по улице уже курсировали машины с антеннами – пеленгаторы. А получилось так, что как раз тогда, когда Елизавета Ивановна передавала в Центр, в аппарате испортился диод, и она была на связи дольше обычного. И будто бы ее засекли. Но повезло, наше жилище находилось по счастливому стечению обстоятельств на уровне их государственной радиостанции, которая тоже наверняка работала во время нашего сеанса с Центром. И мы оказались как бы в стороне. Заподозрили кого-то другого. Но рисковать было нельзя, и мы временно прекратили выходить на связь. Держали паузу три месяца. – Михаил Исаакович, вы уже перешли на довольно подробное описание оперативных эпизодов, – в голосе старшего офицера, с любопытством Мукасею внимавшего, звучала искренняя тревога. Куратор Саша только пожал плечами. Сам Михаил Исаакович смотрел куда-то вдаль своими столько повидавшими и сейчас невидящими глазами. Елизавета Ивановна сидела молча. Еще один – третий – старший офицер слушал рассказ Мукасея даже повнимательней моего. – Михаил Исаакович, а нельзя ли еще один какой-нибудь эпизод, не обязательно оперативный? – все же решился я. – Да и когда будет готов текст, все покажу, чтоб не напутать. Чуть-чуть – и полный провал – Хорошо, я расскажу вам о нашей работе, – громким и ясным своим голосом сказал Мукасей. – Эпизод, как вы говорите, второй. Опять на ту же тему. Приехал к нам наш работник из Центра. – К вам, в Европу? – Этот человек мог подковать блоху. И так здорово устроил место, где мы могли временно прятать аппаратуру. Но в один из дней, когда он у нас работал, в гости вдруг нагрянули наши знакомые, которым объяснить присутствие в доме этого человека было бы крайне трудно. Наш умелец не растерялся, полез на чердак и терпеливо ждал под крышей три часа, пока люди не уехали. Эпизод третий, и снова связан с техническими деталями. Это уже в последние годы. Незадолго до отъезда снимали мы в одной стране небольшую двухкомнатную квартирку. Обычно в дневное время я ездил по всяким торговым делам, а вечером работали: фотографировали, передавали в Центр то, что надо было туда отправить. И как мы ни устраивались, какие мягкие вещи ни подкладывали, но, как только нажимали кнопку передатчика, все равно слышно. И на второй или третий день этой нашей интенсивной работы заходит к нам человек, вроде бы и сосед. Предупреждает нас: у вас могут быть проблемы с газом, что-то у вас в квартире не так. Мы всерьез встревожились. Не в газе дело, а в том, что он учуял равномерное тюканье аппарата. Пришлось временно свернуться. Эпизод четвертый. Мы дождались новой радиоаппаратуры, и наш товарищ из Центра должен был передать нам ее в твердо условленном и обозначенном месте. Я туда поехал, хорошенько изучил обстановку. Еду в то место поздно вечером – пусто, никого нет. Понимаете, какие в голову лезут мысли? Езжу, долго езжу – никак не могу найти. И в конце концов решаю попробовать другую дорогу. Поехал – и сразу наткнулся на нашего товарища из Центра с новой радиоаппаратурой. Она нам хорошо послужила. – Михаил Исаакович, не надо больше никаких деталей, – взмолился наш провожатый. – К сожалению, нельзя об этом пока говорить. – Рано, – согласился вглядывающийся в вечность Мукасей. – Тогда я расскажу историю, которая может произойти с каждым, даже самым гениальным разведчиком. От этой истории нет спасенья, и кто бы, где бы и как бы ни учил вас, никакая наука и никакие профессиональные ухищрения не помогут. Потому что разве можно избежать случая? Я был на подготовке к нелегальной работе в одной из стран. Вечером спокойно возвращаюсь домой. И тут встречается мне прохожий, который с большим изумлением на русском спрашивает: «Миша, что ты тут делаешь?». – А страна европейская? – Вполне. Я вылупил свои глаза, тогда я еще хорошо видел, смотрю на него, махаю головой. Тогда он ко мне по-английски: «ls it possible?» – возможно ли это? Молчу, просто молчу. Он отошел, но через секунду снова ко мне: «Миша Мукасей, ты не помнишь, как мы бывали в консульстве?». Как же мне не помнить! Семья выходцев из России, жили в Америке, мама его преподавала у нас в консульстве в Лос-Анджелесе английский язык, а он был в те годы подростком. Превратился в красивого молодого джентльмена, которому я прямо говорю: «I do not know you». Разошлись – и, к счастью, без оперативных последствий. Такие встречи происходят, и довольно часто. Для некоторых моих коллег они заканчивались не столь удачно. Двадцать лет состояли из таких вот эпизодов Елизавету Ивановну повезли обедать. А Михаил Исаакович от еды решительно отказался: -Уж если уговорили рассказывать, то слушайте. Я на беседу настроился. Николай, не устали? И пошли рассказы. По понятным, а может, и не совсем понятным резонам не обошлось без купюр, но за смысл монолога ручаюсь, пусть кое-какие детали и опущены. Имена, цифры, псевдонимы, географические названия и годы приводились точные. И изречение знаменитого разведчика Владимира Борисовича Барковского: «Разведка, как ни одно занятие, прекрасно развивает память», – подходило к рассказу 94-летнего Мукасея на все сто. Чего мне документальности ради вставлять в это повествование мои вопросы. Ведь лучше Мукасея не скажешь. Итак… – Язык – это чуть не самое главное. Искали мы однажды, ну, предположим в Амстердаме или в Антверпене, одного нашего пропавшего человека. Он три месяца не выходил на связь, и Центр дал указание: найти, узнать, в чем дело, и помочь. Приложив определенные усилия, мы отыскали судно, на котором он плавал. Называлось оно «Eagle» – по-русски «Орел», и, когда я на немецком попросил, чтобы нас с женой доставили на этот стоящий на рейде корабль, даже разговаривать с нами не захотели, не то что куда-то везти. Это было в середине 50-х, и, видно, не попал я с языком: тогда случалось, что немецкий не всех устраивал, и нас прямо окатили презрением. Так что утро выдалось неудачным, но мы решили снова рискнуть вечером. Я по-другому оделся (пригодился парик) и требовательным тоном, на простецком английском заявил, что нам прямо сейчас необходимо попасть на «Eagle». Командный тон произвел впечатление. Нам сразу предложили сесть в моторку, что мы с моей половиной и сделали. Подошли к кораблю, вскарабкались. Смотрим, вон он, наш человек, работает на палубе. Правда, к тому времени Центр на всякий случай изготовил документы – пропавший моряк является родственником моей жены. Но документов никто не спрашивал, и мы обратились к старшему с просьбой: «Не могли бы мы увидеть мистера такого-то?». А нам: «Вон ваш мистер, палубу драит». Словом, встретились. Пропал же он потому, что решил развлечься и купил себе мотоцикл. Покатался так, что попал в аварию и на три месяца загремел в больницу, Это, между прочим, и о том, что в выборе развлечений разведчик должен быть крайне осторожным. А мой коллега отличался отчаянной смелостью. Раньше был помощником капитана большого корабля. Немецкая бомба попала точно в его судно, и командир погиб. Тогда наш друг взял на себя командование и привел горящий корабль в Ленинград. И он сам был родом оттуда. Мы с Елизаветой Ивановной его отыскали на «Орле» и потом долгое время работали с ним за рубежом. Вообще в разведке случается, что лицо, с которым наша Служба работает, вдруг если и не исчезает, то выпадает из поля зрения. На связь не выходит, и найти его бывает не просто. Обстоятельства тут самые разнообразные. Вдруг такое произошло с одним работником – не русским, не советским, но в полном смысле слова нашим. Думаю, этот случай будет вам интересен. Осел этот иностранец со своей женой в европейской стране, работает долгое время, и довольно успешно. А потом внезапно всякая связь с ним прекращается. Центр – в тревоге, ведь все может быть. Что, если кто-то его опознал или сам где-то в работе промахнулся? И тогда Центр дает мне задание: разыскать фирму, где трудится этот человек, и прояснить ситуацию. Пришлось ехать в другое государство. Нахожу его компанию, пару дней покрутился рядом – и в теплый солнечный денек, хотя дело было на севере Европы, иду на встречу. На двери медная табличка с названием фирмы и фамилией интересующего меня господина. Нажимаю кнопочку, вхожу, и принимает меня его жена – дама такой красоты, что если бы не было у меня моей Елизаветы Ивановны, то я мог бы и влюбиться. Знаю, что и он, и жена говорят по-английски, поэтому обращаюсь к ней на этом языке с просьбой предоставить мне возможность увидеть мистера такого-то. По-моему, она поняла, откуда посетитель, и попросила зайти попозже: сейчас, мол, его нет, когда будет – сказать трудно. Пришлось проявлять решительность. Отвечаю, что ограничен во времени, останусь, с вашего любезного разрешения, ждать господина прямо здесь. Женщина покраснела. Одет я нарочито хорошо, что в этой стране ценится, выставлять меня неудобно. Через 20 минут приходит и он сам. Я ему – пароль, он мне – отзыв, и все правильно. Он предлагает выйти на улицу и поговорить там, ибо в конторе неудобно. Идем, выбираем удобное место на пешеходной дорожке на мосту через виадук, можно идти и разговаривать. Спрашиваю его: чем объяснить, что такого-то числа, а затем и такого-то вы не явились на встречу? Он мне в упор: вы кем будете? С достоинством отвечаю, что представитель Центра. И вдруг человек, которого считали уж таким нашим, выпаливает на английском: я вас не люблю. Беру себя в руки и объясняю, что любовь или нелюбовь мало меня интересует, по крайней мере, меньше, чем причина, по которой он пропустил несколько встреч. Говорю, что я очень исполнительный, и раз мне дано задание проверить, то я его выполню и просто не смогу иначе. Он дает мне понять, что я, быть может, не тот человек, с которым ему можно вести дело. Тогда, чтобы как-то расположить строптивого господина, начинаю говорить с ним по-русски. И, то ли от волнения, то ли оттого, что долго на «родном» ни с кем не беседовал, русский язык у меня получается весь ломаный. Чувствую, собеседник мой еще больше насторожился. И тогда я предлагаю: ждите такого-то числа доверенного от Центра, который подтвердит, что я именно тот, с которым вы должны разговаривать. Доверенный из Центра с ним встретился, связь была восстановлена, и этот мистер стал опять на нас работать. А потом выяснилось, почему он вдруг прекратил выходить на связь. Не нравился напарник, который с ним должен был поддерживать связь. Грубо себя с нашим другом вел. Господин этот так и сказал: если бы это были вы, то и продолжил бы. Пытаюсь ему втолковать, что тут уж выбирает начальство, однако он ни в какую. Но уговорил-таки. И долгие, долгие годы мы были вот такими добрыми и хорошими связными. Случаются вещи забавные. Однажды заехали в Париж и вместе с туристами – целый день по экскурсиям. Вечером усталый водитель развозит всех по отелям, и вдруг слышим, как он матерится и, ругаясь, говорит: «Ну, немцы проклятые. Наехали сюда, а мне до утра с ними кататься». Мы с Елизаветой Ивановной мирно промолчали… Против течения Мы с Елизаветой Ивановной уже были в Европе, когда начались венгерские события 1956 г. Повстанцы относились к коммунистам жестко, злобно, и то, что Хрущев послал туда пушки, мы посчитали тогда правильным. А вот о событиях в Чехословакии, о Пражской весне писали в Центр открыто: наше правительство делает очень большую ошибку. Отправляли подробные донесения, где прямо подчеркивали, что чехи будут помнить обо всем сто лет и превратятся в наших врагов. Мы в этой стране бывали, заезжая из других государств, и обстановка нам была понятна. Наверное, рисковали, идя против течения. Если почитаете наши доклады, то поймете, что выводы наши были правильными. И по поводу Израиля у нас было собственное мнение. Однажды заехали туда на месяц, другой – на три. Только что закончилась война 1967 г., и, когда мы ездили по отдельным районам, еще взрывались бомбы. Центр нам поставил определенную задачу по выяснению ряда вопросов. Для ее выполнения требовалось найти компетентных людей, которые были бы в курсе того, что собирается предпринять израильское правительство в дальнейшем, какова стратегия отношений с арабским миром. Удалось выйти на одного человека, который не только был в курсе, но и сам выяснял для нас многое, тогда непонятное и запутанное. В свое время он состоял в правительстве, потом его уволили и здорово этим озлобили. Не понимал, на кого работает, – мы все расспросы вели очень осторожно. Но знал он действительно очень много. Были и другие высокопоставленные источники. Это позволило нам еще в 1970-м сделать определенный вывод. Израиль может пойти на некоторые уступки арабам, палестинцам. Но только не за счет Иерусалима, тут они голову сложат, но его ни за что не отдадут. Я так и написал. Тогда этот мой отчет в Центр восторга, понимания не вызвал. Прошло больше 30 лет. И, видите, я не ошибся. Николай, что еще вы хотели узнать? – Может, о вашей личной жизни. Как вы познакомились с супругой, и как получилось, что стали работать вместе? У вас же двое детей. Как было с ними? – Я эту женщину, которая зовется Елизаветой, встретил в Ленинградском университете. Мы больше 70 лет вместе. Какая это считается свадьба? Платиновая? Пусть она вам обо всем этом сама расскажет. Как можно без личной жизни? Елизавета Ивановна как раз и была настроена рассказать о личном. Или, может, за шестьдесят с лишним лет в разведке просто-напросто приучилась не говорить о главном деле жизни. А вот о Мише, о детях, о себе, но только без какой-либо связи с основной профессией – пожалуйста: – Я училась в Узбекистане. У нас был такой интернат! Сама Крупская приезжала и даже назвала нашу школу «жемчужиной Востока». Я училась только на «отлично», и директор, как сейчас помню его фамилию – Лубенцов, посоветовал мне «вливаться в рабочую среду». Это потому, что рабочих тогда принимали в вузы без экзаменов. И вот из Ташкента с тремя сотнями рублей я приехала в Ленинград. В университет действительно приняли. Профессии физиолога меня обучал сам Иван Петрович Павлов. Но интересовали, не знаю уж почему, и языки. Потом увлеклась радио: вдруг слышу: «ту-ту-ту…» Познакомилась с радистами, и так мне это увлечение помогло – и в Америке, и после в других странах. А Мишу я сразу в университете заприметила. Высокий, красивый, молодой, он всегда носил красную рубашку. Был секретарем комсомольской организации. Первый раз я его увидела сидящим в президиуме. А познакомились мы в очереди у стоматолога. Я только сдала нормы ГТО, и он попросил мои бумаги посмотреть. Отдала – и тут меня вызывают к врачу. Документы остались у него, и, знаете, как это в университете бывает, встретились мы только через три месяца. Собираюсь идти на первомайскую демонстрацию, а этот, в красненькой рубашечке, с вьющимися волосами, ко мне подходит и решительно: «Девушка, никуда вы не пойдете!». Я разозлилась: «Это почему?». А он мне так тихо: «Вы же голодная, нельзя вам…». А я и вправду голодная, бледная. Откуда быть сытой, если где-то в студенческой столовой схватишь кусок черного хлеба – и все. Демонстрация отменилась, и на площади Урицкого она прошла без нас. А Миша повел меня обедать. И винегрет, и суп, и второе. Он всегда был добрым, отзывчивым человеком. Люди это чувствуют. Мы стали друзьями. Гуляли по Летнему саду, возвращаясь каждый в свою комнату. У него – три человека, нас, девчонок, – пятеро. Ну и потом мы поженились. Заканчиваю университет, а муж уже совсем на другой работе. У него сложная подготовка перед отъездом за рубеж. И тут меня, члена партии, вызывают в райком на беседу. В конце просят: «Елизавета Ивановна, вы когда там будете работать, пришлите нам хоть один банан». Я обещала. Когда мы плыли в Америку, сыну прямо на корабле исполнился год, а дочке было четыре. – Елизавета Ивановна, – не выдержал я. – Как вы жили в Лос-Анджелесе с двумя детьми – понятно. Но потом? Когда стали нелегалами? Ведь не видели же сына с дочерью годами. Елизавета Ивановна задумалась. Чуть заерзала в своей колясочке. И решилась на откровенность: – Наши работники ко мне относились очень хорошо и гуманно. Выходило так, что каждый год я проводила с детьми месяц. Как получалось – не спрашивайте. И ребята у меня выросли талантливые. Анатолий – один из лучших кинооператоров. Дочка тоже была связана с кино, работала администратором, директором кинокартин на Центральной студии документальных фильмов. У Толи жена – Светлана Дружинина, известная актриса и режиссер, она мне сразу понравилась. У нас в семье четыре члена Союза кинематографистов. Вот вы о личной жизни. Но она же удалась. Мы можем гордиться редчайшим взаимопониманием. Один взгляд Михаила Исааковича, поворот головы, полувздох… И мне было все абсолютно ясно. Лечу – и выполняю. – Елизавета Ивановна, муж был в вашем легальном и нелегальном дуэте старшим? – Он и по званию старший – полковник. А я – подполковник. Воспоминания напоследок – Михаил Исаакович, а чем вы больше всего гордитесь? Что особенно удалось? Какое достижение наивысшее? – Я вам скажу откровенно и без излишней скромности. Думаю, мы из всех разведпар – редкая по пониманию друг друга. Не помню, чтоб хоть одного задания не выполнили. Обычно перевыполняли. И ни разу никого не подвели. Выручать нас не приходилось, потому что провалом не пахло. Поэтому и известны мы лишь в своем узком кругу. Тихо получали награды и благодарности. – А какие именно? – К примеру, у меня орден Красного Знамени за первый период нелегальной работы, когда удалось сразу после приезда довольно быстро вжиться и организовать. – Что организовать? – Я не говорю, где и когда, но резидентуру создали мы довольно быстро. И похвала моего начальника, друга, Александра Михайловича Короткова была мне не менее дорога, чем орден и новая звездочка. У супруги, как и у меня, знак «Почетного чекиста», медали. Но с наградами ее немножко прозевали. Работали мы в одном учреждении, но приписаны были к разным отделам. Помимо всего прочего, я еще занимался подбором людей для нашей разведки. Подыскивал надежных помощников. Писал на них характеристики. Полагаю, некоторые работают и до сих пор. – Это иностранцы? Агенты? – Оставим вопрос без комментариев. А когда в 70-х вернулись, у нас оказалось много знакомых в центральном аппарате. Кое с кем мы сотрудничали еще там. Недавно скончался один из ближайших друзей, который держал с нами связь за границей. Мы с ним работали и крепко дружили. – После возвращения вы, наверное, преподавали в ваших разведывательных школах? – В течение довольно длительного времени мы готовили людей. Они приходили к нам домой. И мы с женой рассказывали, как работать, что и в каких случаях нужно делать. Подготовили, и серьезно, человек семь. И один после трех лет на нелегалке обратился к руководству с просьбой навестить нас. Разрешили, и он приезжал. Благодарил: все, что вы рассказывали, – правильно, и я поступал имение так. Разве нам это тоже не награда? – А о чем вы рассказывали? Что вашим ученикам требовалось усвоить в первую очередь? – Михаил Исаакович, – взмолился старший офицер, тезка Мукасея, – здесь только в общих чертах. – А в каких же еще? – даже удивился Мукасей. – Едва ли не главное – знать свои права. В одной из стран, где приходилось бывать, мы по указанию Центра построили дом. Вдруг местные власти ко мне с упреком: вы внесли мало денег на строительство, надо еще, иначе – освобождайте виллу. И тут я проявил твердость, может, даже нахальство… Ага, значит, вот вы какие гостеприимные хозяева. Ничего больше вкладывать не собираюсь и никуда отсюда не уеду, потому что квартира – моя. Так мы там и остались. Я этим хочу сказать, что если надо было поругаться с кем-то, то я выступал смело, изучил их законы досконально. Вызубри, что ты имеешь право делать, а что нет. Имеешь право ругаться с полицейским или лучше промолчать. Иногда на этом тоже горели. Второе – язык. Вы на меня не обижайтесь, но я лишний раз подчеркну: разведчику, нелегалу тем более, языком необходимо владеть в совершенстве. Язык твоей легендированной страны происхождения – это твое богатство. Если и допускаешь ошибки, то только такие, которые твоей легендой оправдываются. Все-таки русских людей, даже, казалось бы, в совершенстве освоивших иностранный, частенько узнают. Тут даже не в произношении дело – в артикуляции, в жестах, во внутренних нюансах. И, наконец, не забывать о мелочах. Был у нас интересный момент. Пошли мы вскоре после приезда получать один документ для жены. Получили, и тут встает полицейский и мою Елизавету Ивановну поздравляет. Это мы забыли, что по новым документам у нее сегодня как раз день рождения. – А вы выезжали уже мужем и женой? Или сочетались «законным» браком еще и там? – Нет, по легенде и по жизни мы пара, – тотчас вступила в разговор Елизавета Ивановна. – А как все-таки с детьми? Ведь они-то жили в Союзе. – Сложный вопрос, – признался Михаил Исаакович. – По легенде у Елизаветы Ивановны был ребенок. Ведь в чем проблема: оказывается, врачи могут установить, имела ли женщина детей и даже сколько. Был у нас в одной из стран пребывания, где 1 ноября день памяти усопших, коллега, компаньон. Какое-то время работали вместе. Так однажды в этот грустный день он отыскал на кладбище заброшенную могилку умершего лет тридцать назад малыша. Наказал: на всякий случай – это «ваша», можете изредка приходить молиться. – А сейчас вы с кем-то из своих коллег общаетесь? – Редко. Замучили болезни. А тут у нас хорошие отношения с Павлом Громушкиным, с Вартанянами и другими людьми, которые в Ассоциации наших ветеранов. Когда Внешняя разведка торжественно праздновала 75-летие, нас вывели на большую сцену, и мы остались там вместе с Евгением Максимовичем Примаковым, который тогда был директором нашего учреждения. – Не приходилось встречаться в Москве или в Штатах с Леонтиной и Моррисом Кознами? Ведь вы были в США по легальной линии во время войны, а они в те годы добывали для СССР чертежи атомной бомбы. – Может, им в чем-то и повезло. Нет, Коэнов-Крогеров я не знал, до засекреченного американского атомного центра в Лос-Аламосе мы не добрались. Но были некоторые другие достижения, о которых я умолчу. Что вообще для разведчика наиболее важное? Слава?! Но она если и приходит, то только в результате провала. Так, быть может, лучшая награда и свидетельство успеха все-таки безвестность?

Радистка двух континентов (Елизавета Мукасей) В.Г. Павлов. Из книги документальных очерков «Женское лицо разведки» (М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2003) После окончания Великой Отечественной войны (1941-1945), в связи с осложнением агентурно-оперативной обстановки в большинстве социалистических стран для Внешней разведки встал вопрос организации надежной связи с источниками информации и разведчиками-нелегалами, находящимися на Западе. Набиравшая скорость «холодная война», развернутая милитаристами США, создавала все большие затруднения в работе легальных резидентур, вокруг которых американская контрразведка создавала трудно преодолимую преграду не только в самих Соединенных Штатах, но и в странах-союзницах. Также «холодная война» выдвигала перед Внешней разведкой новые задачи – не проглядеть коварных замыслов западных противников социалистического содружества. Это требовало максимальной активизации разведывательной работы как легальных, так и нелегальных резидентур. Для обеспечения непрерывной надежной связи, прежде всего с нелегалами, было принято решение о создании ряда нелегальных пунктов двусторонней связи как в Европе, так и на американском континенте. В качестве мест, наиболее удобных для размещения таких пунктов связи, рассматривались нейтральные европейские страны. Задача организации одного такого пункта связи в Европе выпала на долю разведчиков-нелегалов «Зефира» и «Эльзы». При этом роль «Эльзы» как первоклассной радистки явилась положительным примером для дальнейшей организационной работы в намеченном направлении. О том, как претворялась в жизнь поставленная задача, я и хочу рассказать. По теме настоящего повествования меня больше интересовала деятельность не «Зефира», а «Эльзы», на что, я надеюсь, будет не в обиде уважаемый мною разведчик. Тем более, что без его постоянного руководства одна «Эльза» имела бы больше трудностей в выполнении поставленных задач. Когда «Зефир» дал согласие на нелегальную разведывательную работу в 1947 году, ему было 40 лет, он имел уже опыт четырехлетней разведывательной работы с нелегальных позиций в США. Там он руководил небольшой резидентурой в консульстве СССР в Лос-Анджелесе. Затем он работал в аппарате военной разведки. Кем же была «Эльза»? Елизавета Ивановна Емельянова родилась в 1912 году в Башкирии, в бедной семье. В 1920 году, согласно специальному указанию Ф.Э. Дзержинского, семья переехала в Ташкент – как погорельцы на новое поселение. Там «Эльза» училась в школе-интернате, где и была рекомендована для поступления в Ленинградский университет. По окончании биологического факультета работала на фабрике, затем директором школы рабочей молодежи. Позднее, по возвращении из США, до 1947 г. работала секретарем Художественного совета МХАТа. После начала ее специальной подготовки еще некоторое время продолжала там работу. «Эльза» также учила немецкий и польский языки, но главным образом изучала радиодело, училась азбуке Морзе и приему на слух, работе на рации. Ей предназначалась роль радистки, причем классной. Она вспоминала: «Работая в Московском художественном академическом театре (МХАТе) секретарем Художественного совета, я часто слушала лекции главного режиссера театра Михаила Николаевича Кедрова, последователя идей Константина Сергеевича Станиславского. Я поняла, что перевоплощение актера в образ нового человека очень близко к перевоплощению разведчика, работающего в особых условиях, то есть нелегала. Но актерам помогает текст, грим, костюм, и даже если он забудет текст в спектакле – это не беда. Разведчикам же нужно «играть» так, чтобы их роль была убедительной и, безусловно, правдивой для всех окружающих в постоянной жизни, очень проницательных «зрителей», знающих эту жизнь досконально, во всех ее нюансах, подробностях и многообразии». Поэтому она должна была вжиться в свою роль так, как если бы сама прожила эту легендированную жизнь. Она приобрела новую национальность, семейную предысторию, религию, города и местности, где якобы она росла и училась. Все должно было подкрепляться соответствующими документами. По завершении основной предварительной подготовки «Эльза» приехала к «Зефиру» для доработки всех деталей ее будущей легализации, то есть вхождения в капиталистический мир со всем необходимым документальным подтверждением ее легендированной личности и жизни. Интересен эпизод беседы «Эльзы» с начальником нелегальной службы, свидетелем которого я был. Перед отъездом из Москвы, когда A.M. Короткову доложили о блестящих результатах подготовки «Эльзы», он шутливо спросил ее: – Вы собирались быть актрисой? Ведь работали во МХАТе? «Эльза» ответила: – Я не собиралась быть актрисой, я работала секретарем Художественного совета. Александр Михайлович: – Знаю, знаю, какой секретарь! Вы хотели быть народной артисткой! А мы хотим сделать вас международной актрисой, и вы ею будете. Вы уже знаете свою роль? «Эльза»: – У меня очень трудная роль, но я постараюсь ее выполнить так, чтобы вы были довольны. Но мне тяжело оставлять детей и больную мать. Начальник службы заверил «Эльзу», что о них будет проявлена забота. Это ее успокоило. В конце 1951 г. «Эльза» обоснованно могла заявить: «Я перевоплотилась на все сто процентов в новую, тяжелую, суровую, но почетную роль разведчицы». Сегодня она добавляет: «Роль, которую я играла, длилась на протяжении моей работы с мужем в течение двадцати лет, с 1950 по 1970 год». О том, что «Эльзе» пришлось за эти годы играть не только свою главную роль, но порой и новые, необходимость в которых возникла у Внешней разведки, говорят такие эпизоды. Однажды ее сделали двоюродной сестрой одного советского разведчика-нелегала, который умирал в чужой стране, и нужно было сохранить не только его легенду, но и его имя и по-человечески похоронить. Для этого «Эльза» выехала в страну его пребывания, снабженная всеми необходимыми документами, подтверждавшими ее «родство» с нелегалом. Но при этом главное состояло в том, чтобы «Эльза» сыграла свою роль правильно. И она сделала это мастерски, рассеяв все возникавшие сомнения окружающих. Если учесть, что этот печальный «спектакль» происходил в совсем не знакомой для «Эльзы» стране, неизвестной обстановке и предыстории жизни нелегала, когда ей пришлось много импровизировать, повинуясь интуиции, то тем более заслуживает удивления, как ей удалось успешно завершить эту операцию. В другом случае разведчик-нелегал долго не давал о себе знать, его нужно было разыскать. «Эльзу» «сделали» полькой, родившейся в Варшаве в католической семье. Пришлось вспомнить и подновить польский язык, освежить все религиозные католические ритуалы и правила, праздники и так далее. Все это было необходимо, но далеко не достаточно. «Эльза» проявила находчивость, терпение и добилась успеха. Между прочим, вспоминая об этих ее ролях, она говорила мне, что настолько основательно вошла в свою роль основной легенды, что, когда вернулась на Родину, ей было трудно снова стать собой. Часто выплескивалась наружу основательно «обжитая» легенда. В конце первого года своего пребывания в стране, в ноябре 1952-го, «Эльза» была вызвана в Центр для подготовки работы с новым радиопередатчиком, более пригодным для дальней радиосвязи. По возвращении они с мужем занялись организацией радиопункта. «Зефир» вдумчиво подошел к организации своего прикрытия, подбирая такое занятие, чтобы максимально оставаться способным в любой момент отлучаться из страны. В задачу создаваемого ими пункта связи входило установление контактов с нелегалами, находящимися в других европейских странах и даже в более отдаленных регионах земли. В то же время он должен был располагать свободой и в стране пребывания для проведения разведывательной работы, встреч с приезжавшими курьерами из других стран и из Центра. Поэтому он, легендируя наличие у него определенных средств, вступил компаньоном в одну из фирм, занимавшуюся торговлей мехами. По легенде он был меховщиком. «Зефир», «доверяя» свои средства компаньону, сказал, что у него есть другие дела и интересы и он может только в минимальной степени лично участвовать в практической деятельности фирмы. Такое «доверие» укрепило уважительное отношение к нему в фирме. На подбор и приобретение подходящего для радиопункта места и помещения у них ушло полгода. «Зльза» придирчиво и со знанием дела выбирала из поступавших к ним предложений наиболее соответствующее для обеспечения надежной связи с Москвой. Наконец она остановила свой выбор на небольшом двухкомнатном домике, расположенном на возвышенности в окружении лесопарка, с большим фруктовым садом, обнесенным забором. Как выяснилось, во время войны в нем проживал фашистский офицер, на чердаке у которого был радиоцентр. Кстати, следы центра «Зльза» вскоре сама и обнаружила. Этот момент дополнительно убедил ее в правильности их выбора. В первую очередь они оборудовали радиопункт. Сделали тайники и спрятали там все, что было связано с радиосвязью. Другие тайники находились в комнате, где «Эльза» должна была работать при зашифровке и расшифровке радиодепеш, и были рассчитаны для временного хранения поступавших разведывательных материалов. Рацию им передали из легальной резидентуры, которая находилась в часе езды от них, и для получения радиопередатчика они выезжали на приобретенной «Зефиром» автомашине, тщательно изучив маршрут, к месту встречи с представителем резидентуры. Эта первая ответственная операция прошла четко и без каких-либо осложнений. Определенные сложности у них возникли с приобретением нужного радиоприемника, так как долго не удавалось подобрать приемник с нужным диапазоном коротких волн. Вскоре «Эльза» доложила первой посланной радиодепешей, что радиопункт готов к работе. В ответ Центр поблагодарил ее за успешное решение такой сложной задачи. Началась регулярная работа. «Эльза» дважды в месяц извлекала из тайника свою рацию и передавала в Центр уже начавшую поступать к ним разведывательную информацию. Перед началом передач она создавала в помещении необходимую маскировочную обстановку: расставляла все атрибуты стирки, запирала на хороший замок входную дверь и была готова в случае необходимости спрятать рацию в тайнике и замаскировать ее. Помимо радиосвязи она принимала еще ежедневные односторонние передачи Центра. «Эльза» вспоминает: «Всегда с волнением слушали передачи Центра. В день связи было приподнятое радостное настроение от осознания того, что Родина с нами… Когда слышали позывные Центра, замирало сердце, что-то остро-приятное щемило душу… Передачи из Центра всегда были чем-то значительным, ответственным, большим, но вместе с тем таким теплым и родным». В то время когда «Эльза» работала на рации, «Зефир» всегда стоял на карауле в саду. Он был готов в любой момент подать «Эльзе» сигнал опасности, с тем чтобы она успела спрятать рацию. Эти периоды в их жизни были не менее напряженными, чем те, когда они исполняли какие-то рискованные задания Центра вроде операции по розыску пропавшего нелегала в другой европейской стране. Ведь он мог быть и арестованным. Тогда попытка связаться с ним грозила «Эльзе» провалом. С завершением создания пункта связи и его надежным функционированием жизнь «Эльзы» и «Зефира» приобрела относительно размеренный характер. Только отдельные поручения Центра, когда им нужно было выезжать в другие страны, нарушали этот ритм. В этом «размеренном» ритме «Зефир» и «Эльза» часто встречались с содержателями конспиративных почтовых адресов, на которые поступали сообщения от нелегалов из других стран. Например, из Японии, Израиля, Бельгии, Англии. Кроме того, они подбирали тайники для закладки в них агентами-источниками материалов ценной разведывательной информации, описание которых «Эльза» передавала по радио в центр. Изъятие материалов из этих тайников они производили по команде из Центра. Каждый выход на такую операцию требовал от них тщательной подготовки и, естественно, проходил при большом нервном напряжении. Ведь агент при закладке тайника мог находиться под наблюдением контрразведки, тогда около него могла быть засада со всеми вытекающими для них последствиями. Поэтому им надлежало быть предельно бдительными. Учитывая высококвалифицированную работу «Эльзы» при осуществлении радиосвязи с Центром и создание «Зефиром» надежного прикрытия, в развитии и укреплении которого он проявил наряду с разведывательными также и высокие коммерческие способности, Центр принял решение поручить им новое, более ответственное задание. В середине 60-х годов, после почти десятилетней успешной работы в Европе, им поручили подготовиться к переезду за океан с целью создания там аналогичного пункта с надежной двусторонней радиосвязью с Центром. Несмотря на то, что получить легальное разрешение на выезд и поселение в одной из названных им стран за океаном оказалось делом нелегким, «Зефир» успешно справился с ним. Это потребовало от него не только настоящей деловой изворотливости, привлечения коммерческих компаньонов, но и преодоления опасных в плане возможной расшифровки слабостей их легенд. Особенно «Эльзы» как бывшей гражданки социалистической страны. Не меньшие сложности возникли у них при создании нового прикрытия в стране пребывания. По согласованию с «Зефиром» и «Эльзой» я не называю заокеанскую страну пребывания как не подлежащую расшифровке, но страна эта позволяла новому пункту связи, создаваемому там, успешно решать разведывательные задачи, аналогичные тем, что «Эльза» и «Зефир» решали в Европе. «Зефир» успешно решил проблему прикрытия их с «Эльзой» разведывательной работы в новой стране. Был приобретен удобный для работы на рации дом, осуществлено его соответствующее оборудование и помещена в надежный тайник полученная через легальную резидентуру современная быстродействующая рация. Должен сказать, что уже расшифрованная перед западными контрразведками быстродействующая рация при провале нелегальной резидентуры «Бена» (Конон Трофимович Молодый) была заменена более совершенной и со значительно большим ускорением. Она позволяла за несколько секунд передать сообщение объемом в одну страницу текста. Наступил день первого сеанса радиопередачи «Эльзой» сообщения в Центр о готовности к работе. И Центр услышал ее с первого захода. Какие чувства испытывает любой разведчик при таком успехе, понять можно. Ведь столько усилий, переживаний и порою сомнений, получится ли, пришлось им пережить. «Эльза» вспоминает об этом дне их жизни за океаном: «Сознание того, что мы находимся в особых условиях в тылу противника, где такая работа сурово карается законом, придавало нам особый душевный накал. Мучил вопрос, удастся ли в первый раз связаться с Центром? Но мы услышали четкий сигнал Центра: «Ваша телеграмма принята. Поздравляем. Связь кончаем». Вот так короткое, но важное «вас слышим» завершает многотрудную работу двух советских разведчиков в далекой западной стране. Начинается новый период текущей разведывательной работы. Как и ранее в Европе, каждый сеанс радиосвязи «Эльзы» с Центром она сопровождала тщательной подготовкой на случай неблагоприятного развития событий. Она создавала видимость занятия домашней уборкой в доме, стиркой белья. Все было подготовлено к моментальному свертыванию рации и устранению следов ее работы. Однажды в местных газетах появилась заметка о якобы отмеченной работе в городке какой-то «чужой» радиостанции и начатой в связи с этим активной поисковой деятельности местной радиопеленгационной службы. Доклад «Эльзы» об этом в Центр вызвал указание: временно (на несколько месяцев) прекратить работу на рации. Через некоторое время Центр сообщил «Эльзе», что указанное сообщение в газете носило чисто профилактический характер, и еще раз тщательно проведенная проверка показала, что их рация не подвергается пеленгации. Им разрешили возобновить работу, но соблюдая при этом повышенную конспирацию и бдительность. Через три года, в 1963 г., Центр дал указание передать под видом аренды их дом вместе с пунктом связи другому советскому нелегалу, а самим вернуться домой, сохраняя, по легенде, возможность вновь появиться за рубежом, В Центре «Зефир» и «Эльза» основательно отдохнули и подлечились. Оставаясь в Особом резерве, работали с молодыми разведчиками. «Эльза» учила новых радистов и радисток, как вести связь по радио на короткие и дальние расстояния. В 1965 году они снова направились нелегально в Западную Европу, где еще проработали до конца 1969 г. В этот период мне, занимавшему пост резидента легальной резидентуры в Швейцарии, довелось лично повидаться с этой дружной парой нелегалов. Конечно, они заметно изменились с тех пор, когда я знал их перед отъездом в Польшу в 1950 году. Прошедшие полтора десятка лет не столько наложили на них возрастной отпечаток, сколько я отметил заметную их уверенность, разведывательную зрелость в суждениях и нечто такое, что обычно я отмечал только у разведчиков-профессионалов. При всем этом оба оставались оптимистами, особенно «Эльза», а «Зефир» по-прежнему был спокоен и осторожен в своих суждениях. Одним словом, они мне понравились в своем новом качестве еще больше, чем тогда, когда я только начинал работу по организации нелегальных резидентур. За последние три года работы в нелегальных условиях «Зефир» и «Эльза» совершали много служебных поездок по странам Европы, посещая с важными поручениями Италию, Голландию, Бельгию, Францию, перевозя разведывательные материалы, которые получали от нелегалов на личных встречах, изымая из тайников, куда источники информации их закладывали. В 1967-1968 гг. они трижды выезжали в Израиль с разведывательными заданиями, привозя информацию, которая получила высокую оценку Центра. Встречаясь с «Эльзой», оставившей дома теперь уже взрослых детей, я поинтересовался: как она нашла их после длительной разлуки в первый период работы за границей? «Эльза» призналась, что, когда уезжала, оставляя дома дочь 17 лет и сына подросткового возраста, она «оставляла на Родине любящее сердце во имя беспредельной любви к Отчизне». Однако, по ее словам, «такой шаг даже смелым и мужественным людям дается нелегко». «Сейчас, – с гордостью говорила «Эльза», – наши дети стали взрослыми людьми, сами заимели семьи и детей, а мы с «Зефиром» первых внуков и правнуков». Оба они выразили через меня глубокую благодарность Центру за опеку и заботу о детях, лишенных их родительского внимания. Когда весной 1999 г. я встретился с «Эльзой» и «Зефиром», то с удовольствием увидел бодрых пожилых, но никак не старых людей, хотя «Зефиру» исполнилось 92 года, а его супруге 85 лет. Теперь они возглавляют многочисленный домашний коллектив не только детей с внуками, но и правнуками. Я не удержался задать «Эльзе» вопрос: не жалеет ли она те 20 лет, что отдала работе во Внешней разведке?Ответ был однозначный: «Нисколько не жалею, наоборот, рада, что в свое время сама выразила вполне добровольное согласие. Эта работа, как бы порой она ни была трудной, была самой интересной страницей в книге жизни. И я горжусь этим». В заключение рассказа об этой замечательной женщине-разведчице, ставшей-таки «международной актрисой», как ей обещал Александр Михайлович Коротков в далеком 1947 году, привожу полностью текст поздравления «Эльзе» с ее 85-летием 29 марта 1997 г. от начальника Службы внешней разведки: «Вы добросовестно трудились на самых ответственных и трудных участках деятельности Внешней разведки, связанных с риском и постоянным напряжением всех духовных и физических сил. Находясь за рубежом, в ряде стран со сложной оперативной обстановкой, Вы неизменно проявляли такие качества, как смелость, мужество, самообладание, глубокое сознание долга и творческое отношение к служебным обязанностям. Долгие годы борьбы на невидимом фронте, весомый вклад в дело защиты интересов нашей Отчизны, большое трудолюбие и высокий профессионализм по достоинству отмечен наградами Родины, в том числе знаком «Почетный сотрудник госбезопасности». Ваша скромность и человечность, душевное обаяние, кристальная честность и отзывчивость снискали Вам заслуженное уважение и любовь всех, кому посчастливилось работать и общаться с Вами». Думаю, что добавлять к этой характеристике славной разведчицы Елизаветы Ивановны Мукасей что-либо не требуется. Кроме пожелания ей и ее мужу еще долгих лет жизни и счастья.