"Федор Московцев. Темные изумрудные волны " - читать интересную книгу автора

Потом стали появляться новые "друзья". С невинной улыбкой Маша
говорила, что ее "подвез Жорик на машине", она "посидела с Пашей в кафе".
Андрей не проявлял признаков беспокойства, просто его отношение к ней
изменилось. Если она уже не пылает страстью, то почему он должен?! Но своим
"правом на лево" не пользовался - она его полностью устраивала. Тем более,
не давала поводов для серьезного беспокойства - не пропадала по ночам, не
отменяла свидания. Не было такого, чтобы он захотел, а ему было отказано.
Может, ей действительно нужно разностороннее общение, ничего страшного, если
она посидит с кем-нибудь полчаса в кафе.
Маша лепила отмазки, которым не поверил бы последний профан.
"Ну, поговорила с парнем, ты же знаешь, что я одного тебя люблю".
"Да это глупые мальчишки, сам знаешь, что я прежде всего - твоя".
"Гарик, он милый юноша... ну, немножко нравится, все равно, ты - самый
лучший".
"Миша... мы с ним немного дружим, но ты все равно - лучший из друзей".
Понимая, что означают в устах девушки слова "милый" и "красивый",
Андрей снисходительно смотрел на всех этих "юношей", усердно пытавшихся
добиться ее благосклонности. Еще бы, ночная кукушка дневную перекукует по
любому. Повертеть ее так, потом этак...
Его скепсис возрастал пропорционально тому, как возрастала смелость ее
суждений.
"Я вдруг открыла, что мне интересно общаться с самыми разными людьми.
Так я нахожу себя, и лучше понимаю, что мне нужно".
Какая чушь! - думал он, выслушивая ее откровения. Когда наешься черной
икры, неизбежно потянет на дешевую ливерную колбаску, и это неизбежное
стремление можно объяснить каким-нибудь скоропостижным авитаминозом.
Неужели трагедия, случившаяся с ним, когда он был подростком, зарядила
его здоровым цинизмом на всю оставшуюся жизнь, и теперь всякую женщину
неизбежно воспринимать, как блудницу? Таня Демидова, с которой он встречался
в школьные годы, изменила ему со взрослым мужчиной, и это был действительно
сильный удар. Тогда была яростная одержимость, растворение всех красок жизни
в янтарно-карих глазах любимой девушки. Ему делалось физически дурно от
одной мысли, что она может полюбить другого, а когда это случилось, он готов
был наложить на себя руки.
Что же с Машей? Очень быстро Андрей свыкся с мыслью, что войдет в ее
жизнь ненадолго. Среди ее "милых юношей" найдется тот, для которого соевый
концентрат - это мясо, а перепихнин - лучший витамин, и они сольются в
мутном поп-корновом экстазе. Пусть это будет их удешевленная мещанская
история, ему-то что.
Но его с ней история продолжала развиваться, и в ней еще было рано
ставить точку.
Однажды, во время летней сессии, они пришли в институт на консультацию
раньше всех. Закрыв глаза, Маша монотонно твердила над учебником анатомии:
- Labium majus pudendi, labium minus pudendi, hymen...
Открыв глаза, она обратилась к Андрею:
- Проверь меня, спроси что-нибудь!
Немного поразмыслив, он произнес гнусавым голосом, копируя
преподавателя:
- Ну-с, скажите, милочка, musculus gluteus maximus, - это жевательная
мышца, или мимическая?