"Татьяна Моспан. Партия в преферанс (Авантюрный роман) (Журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

не мог.
С тех пор, как умер Пимен, дом был необитаем. Он так и стоял, как при
жизни хозяина, большой, черный, пугая людей и птиц. Даже забор, поставленный
Пименом, сохранился почти нетронутым, только в одном месте завалился, со
стороны палисадника. Это тракторист, забурившись на Выселки по пьяному делу,
свалил, а так бы ещё сто лет стоять забору. Во дворе тоже все осталось, как
при хозяине, никто ничего не стащил, ни на что не позарился. Боялись люди
этого дома. У кого другого и при живом владельце, не успеешь моргнуть, все
попятят.
- Ну е-мое! - орал дядька Федя, когда со двора ночью свезли громадную
железную бочку, припасенную рачительной бабушкой Маней.
Эту самую бочку Федя с матюгом самолично закатил под угол терраски, чтобы
там скапливалась дождевая вода, стекая с крыши.
- Народ какой: что гвоздями не приколочено, все уе..ут! - долго ещё
разорялся он.
Страшно ругался тогда дядька и пригрозил завести кобеля, чтобы яйца
поотрывал на хрен любителям до чужого добра.
- На что нам кобель цепной, - останавливала разошедшегося сына бабушка
Маня. - Его ведь как поросенка кормить надо. Жрать-то сколько будет! Дружков
бы своих непутевых поменьше приваживал.
Словом, народ здесь жил бойкий. Свои, конечно, ничего не возьмут,
деревенька Ежовка небольшая, все на виду, но рядом, километрах в двух,
находилась центральная усадьба Родоманово, а уж там-то... Колька сам слышал,
как бабушка, крестясь, рассказывала соседке, бабке Варе, что на центральной у
кого-то лук повыдергали.
- Посадили две болшу-ущих грядки, хороший лук, крупный. Сами днями на
работе, ребятишки ихние тоже где-то гоняют, а вечером, глядь: нет лука. Прошел
кто-то, и как не бывало, а он уже за землю взялся.
Бабка Варя - бабушка Колькиного приятеля Славика - маленькая сухонькая
старушонка, которую все взрослые в деревне за глаза называли не иначе, как
Варькой, за скандальный и вредный нрав, плевалась:
- Дерьмо на лопате положи, и то украдут, нехристи!
С усадьбой Пимена все обстояло иначе. Сторонился народ этого дома,
опасался. Другой бы давно на дрова растащили, а здесь даже ни одного стекла не
вынули. И это в деревне, где любой материал в ход идет! Даже поленница дров
как стояла при хозяине, так и стоит, покосилась только маленько. Дом словно
сам был сторожем своего добра. И стерег хорошо!
А тот пьяный тракторист, что забор порушил, врезался вскоре в сосну.
Говорили, покалечился сильно. Да не один. Приятель, что у него в кабине сидел,
тоже пострадал.
Это последнее событие прибавило дому дурной славы, которой и без того было
достаточно.
- Окаянное, тьфу, тьфу, тьфу, место, - плакалась бабка Варька, когда её
прожорливая коза Марта в начале лета забралась по недосмотру в Пименов огород
и свалилась в оставленный открытым колодец, - окаянное. Я всегда говорила.
Эта самая Марта, знал Колька, у кого только не набедокурила. У них в
палисаднике весь куст сирени объела, паскудная скотина, громадный красавец
дуб, что рос через дорогу тоже обглодала. Характером вся в свою зловредную
хозяйку.
Козу из Пименова колодца помогли тогда вытащить соседи, воды в нем не было