"Война, какой я ее знал" - читать интересную книгу автора (Паттон Джордж Смит)

ШТАБ ЗАПАДНОЙ ОПЕРАТИВНОЙ ГРУППЫ ВОЙСК

8 декабря 1942 г.

Генерал Ногэ пригласил меня, генерала Кейза, а также восемь других офицеров отобедать у него дома и встретиться с его превосходительством мсье Буассоном, губернатором Дакара. Поскольку генерал ВВС Фитцджералд также получил приглашение, он подбросил нас туда на своем самолете.

Принимали нас с обычными почестями. Помимо нас, мсье Буассона и французских генералов, присутствовали также люди султана – великий визирь и глава дипломатической службы. Главой дипкорпуса оказался тот самый человек, которого я поначалу принял за великого визиря. В действительности же великим визирем являлся тот, который стоял справа от султана во главе двенадцати «апостолов» – весьма приятный и рассудительный пожилой господин девяноста двух лет, владеющий французским приблизительно так же, как я.

Вначале, когда мы только прибыли, получилось так, что на него как-то никто не обращал внимания, тогда я подошел и заговорил с ним. Во время обеда он сидел слева от мадам Ногэ, а я – справа от нее. Снова вышло так, что никто с ним не разговаривал. При входе и выходе в столовую мне полагалось идти впереди него, но я постарался этого избежать, что произвело очень хорошее впечатление на старика. [25]

После обеда визирь послал ко мне главу дипкорпуса, чтобы узнать, не пожелаю ли я поговорить с ним. При нашей беседе присутствовали адъютанты генерала Ногэ, а также владевший французским офицер американских ВМС; я, однако, разговаривал практически только с одним визирем. Он сказал мне, что его величеству очень бы хотелось, чтобы я знал, сколь сильно нуждается в мире его страна. Я заверил собеседника в том, что всегда внимательно читал историю, и что все мои помыслы с самого раннего детства были направлены лишь на одно – решение проблемы поддержания мира во Французском Марокко, и что я собираюсь заниматься этим в тандеме с его величеством и генералом Ногэ. Визирь ответил, что, когда его величеству будут переданы мои слова, его сердце преисполнится великой радости. Я же заверил собеседника, что любая радость, доставленная мной его величеству, обернется вдвое большей радостью для меня самого. Затем мы коснулись темы расовых вопросов – поговорили об антипатии, которую испытывают некоторые марокканцы к живущим в их стране евреям. Я признался визирю, что близко к сердцу принимаю подобного рода проблемы, поскольку сам я вырос на ферме среди десятков тысяч овец. Я, конечно, слегка слукавил, но мое сообщение произвело на араба должный эффект. Однако, продолжая наш разговор, я заметил, что поскольку султан и его предки на протяжении почти тринадцати столетий неплохо справлялись с трудностями такого характера, то и в дальнейшем вполне справятся с ними без меня. Визирь сообщил мне, что он сам придерживается точно такого же мнения, и добавил, что никакие расовые или межплеменные проблемы не смогут перевернуть сложившегося миропорядка.

Потом я сказал, что для меня весьма желательно было бы узнать, как обстоят дела в Испанском Марокко{21}, и что мне известно о том, сколь широко осведомлен султан обо всем происходящем у соседей. Великий визирь ответил, что в Испанском Марокко есть племена, ошибочно именуемые арабами, которые всегда служили источником проблем. Он также заверил меня в том, что султан приложит все усилия, дабы постоянно держать меня в курсе происходящего у соседей, более того, все сведения о планах их испанских хозяев, которые только станут известны его величеству, будут немедленно переданы мне, как если бы я был членом его семьи.

Я со своей стороны заверил собеседника в том, что, поскольку, несмотря на все мои старания, случаев насилия не избежать, я бы хотел получать информацию о них без промедления, с тем чтобы виновные понесли заслуженное наказание – были повешены. Он [26] ответил, что всенепременно постарается держать меня в курсе, дабы, к радости всего народа Марокко, подобные малефакторы не избежали заслуженной кары.

Весь наш разговор продлился не более четверти часа и в конце великий визирь признался мне, что благодаря моей учтивости и обходительности эти пятнадцать минут стали для него счастливейшими минутами в жизни. На это я ответил, что если бы мог дать кому-нибудь хоть четверть часа счастья, то считал бы свою жизнь прожитой не зря.

Когда пишешь, все это кажется довольно смешным, да и звучали те речи, что я произносил на моем французском, также весьма забавно, однако именно таким образом принято выражаться у арабов.

Великий визирь закончил наше общение, сказав: «Чтобы понять, сколь велик человек, с ним нужно поговорить». Он также вспомнил, что арабы в подобных случаях говорят: «Тот, кто уверяет, будто все люди равны, либо глупец, либо лицемер», и добавил, что он и султан не принадлежат ни к тем, ни к другим.

«Fete des Moutons» (Праздник овец) в Рабате