"Борис Можаев. Полтора квадратных метра (Повесть-шутка)" - читать интересную книгу автора

пристыжу кипятком-то.
- Стой, дура!..
Чиженок так хватил задом дверь, что вышиб английский замок и в одних
трусах сиганул в Малиновый овраг. Вслед за ним вылетел в двери и чайник;
он стукнулся о стенку, и в одно мгновение в коридоре стало темно и душно -
все утонуло в густых клубах пара.
- Что случилось? - Павел Семенович бросился в комнату Елены
Александровны.
У дверного косяка стояла Зинка и плакала:
- Дура я, дура... В тюрьму передачи ему носила, как порядочному... Я
думала, что он простой вор... А он полюбо-овник...



4


Все несчастья выпали из-за проклятой двери, думала Елена Александровна.
Не случись раннего переполоха - Чиженок преспокойно ушел бы от нее и все
было бы шито-крыто. А теперь ходи и объясняй всем, что она с Чиженком ни в
каком сношении не участвовала. Мало ли к кому он лазает в окна. А если и
залез к вдове, так что ж? Обязательно про любовные связи намекать? И чтобы
не подумали, что она обиделась на Зинку, которая закатила ей в тот же день
скандал прямо в коридоре, Елена Александровна подписалась под Зинкиной
жалобой насчет незаконной переноски двери Полубояриновых.
К радости Павла Семеновича, под этим заявлением не подписалась старуха
Урожайкина. "Как вы деретесь, так и разберетесь", - сказала она. И
все-таки Павел Семенович сильно забеспокоился: а вдруг сработает жалоба и
заставят перенести дверь на прежнее место? Смотря к кому попадет она: если
к Павлинову, тот подмахнет, наложит резолюцию... Отомстит Павлу
Семеновичу.
С председателем райисполкома Павлиновым у него была давнишняя размолвка
- взглядами не сошлись насчет исторического прошлого Рожнова, а также
современного процветания его.
Однажды Павлинов читал у них лекцию про "культурную революцию" в Китае.
Павел Семенович задал вопрос: "Какой в Китае социализм?" -
"Оппортунистический", - ответил Павлинов. "Но ведь оппортунизм есть
отрицание социализма. Какой же он социализм?" - "А такой и социализм, что
состоит из одних перегибов. Хорошо, поговорим после лекции..."
Они остались вдвоем в операционной, которая одновременно была и
читальней, и приемным покоем, и местом собраний. Павлинов облокотился на
толстую стопку газетной подшивки и долго разглядывал Павла Семеновича -
выдержку делал. Но Павел Семенович сидел спокойно, не ерзал на стуле и
даже не глядел себе под ноги. Павлинов наконец изрек:
- Значит, вы ничего так и не поняли.
- А что я должен понять?
- А то, что вы занимаетесь компроментацией и дискредитацией...
- Кого?
- Не кого, а чего. Вы сознательно принижаете наши достижения.
- Чем я их принижаю?