"Борис Можаев. В избе лесничего" - читать интересную книгу автора

смазанные дегтем, олочи с затейливо загнутыми носками; на длинных ремешках,
заткнутых за пояс, висели суконные наколенники, или "арамузы", как их здесь
называют. Весь этот странный наряд не соответствовал его умному
выразительному лицу с глубокими складками возле губ и с упорными, почти не
мигающими глазами. В ногах его под столом лежали две собаки, но слабое
освещение не позволяло разглядеть их. Рядом с ним стояла банка из-под какао,
из нее исходил сильный запах чеснока, черемши и какой-то кислятины. Я его
принял за обозника и потому спросил:
- Все ли подводы приехали?
- Не знаю, мы шли пешком, - ответил он.
Я умолк, несколько озадаченный...
В просторной, ничем не перегороженной избе Ольгиных было пусто и
сумрачно, - дальние углы проваливались, точно в яму. За печью, стоявшей
посередине избы, на деревянной кровати лежал дед Алексей и безучастно
смотрел в потолок.
Все в этой избе дышало густой дремотной тайгой: и голые бревенчатые
стены с торчащими из пазов кудлатыми пучками моха, и деревянные кадки вместо
ведер, и висящие над ними ружья и ножи, и беспорядочно валяющиеся на полу
медвежьи и оленьи шкуры, и этот резкий берложий дух кисловатой испарины
влажных шкур, горький, еле уловимый аромат березовых веников и острый свежий
запах снега, врывающийся снаружи белыми струйками сквозь оледенелый,
осклизлый дверной притвор.
Хозяин рассказывал, как удобнее пройти на Арму, где привалы делать, где
имеются ночлежные избушки.
Гости, слушая Ольгина, ели мелко нарезанное кабанье сало. Константин
Георгиевич накладывал из банки на сало пахучую буро-зеленую мешанину,
похожую на перебродивший силос.
- Что это такое? - спросил я.
- Нанайский салат, - ответил он, хитро улыбаясь. - Может, попробуете?
Я зачерпнул половину чайной ложки и проглотил. Сначала мне показалось,
что я проглотил железное веретено, потом - горячий уголь. Внутри у меня
что-то сверлило, обжигало, захватывало дыхание. Я закашлялся и вынул платок,
чтобы вытереть глаза.
Константин Георгиевич, откинувшись, залился по-детски звонким смехом.
- Ничего, для дезинфекции полезно. Это адская смесь от тридцати трех
болезней, - сказал он, оправившись от смеха. - Нанайцы говорят, что, если
поешь этой смеси, ни один медведь тебе не страшен, только дыхни на него -
вмиг удерет.
- Вы охотник?
- Нет, я из Академии наук.
- Как - ученый? - воскликнул я и смутился от своего Нелепого вопроса.
- Да, ученый. Что, не похож? - спросил Константин Георгиевич
иронически.
- Нет, почему же. Просто мне подумалось, что в вашем возрасте ходить по
тайге в такую стужу не совсем легко. Ведь вам лет шестьдесят, не меньше?
- Семьдесят два исполнилось, - сказал он, склонив Свою седую,
стриженную ежиком голову. - Ходить не легко, это верно. А сидеть разве
легче? Для меня сидеть на месте тяжелее, чем бродить по тайге. Да я не один.
Со мной помощники. Вот они, извольте познакомиться - Амур и Янгур.
Он похлопал по шее лежавших подле него собак. Собаки вскочили и,