"Борис Можаев. В Солдатове у Лозового" - читать интересную книгу автора

года находился в жалком состоянии. Об этом можно судить по изреженному,
словно выщербленному селу, наполовину опустевшему за какие-нибудь пятнадцать
лет.
Что же сыграло решающую роль в подъеме экономики колхоза за столь
короткий срок? Может быть, неведомая высокотоварная земледельческая
культура? Нет, колхоз сеет в основном пшеницу, которая занимает небольшой
удельный вес в экономике. Может, колхоз встал на ноги за счет породистого
стада крупного рогатого скота? И этого не скажешь, скот в Солдатове самый
что ни на есть разнопородный, низкопродуктивный - наследие прошлых лет,
которое предстоит еще выправлять. На рынках колхоз ничем не торгует: далеко
рынки, до города триста километров. И ссуды колхоз не получал. И без высокой
механизации обходится - до сих пор электродоилок нет. Так что же позволило
колхозу так быстро войти в шеренгу передовых?
Конечно, колхозникам повезло на председателя; после бесконечных замен и
перевыборов наконец к ним пришел настоящий хозяин. Лозовой Николай Иваныч -
по рождению курский крестьянин. До двадцати лет он работает на земле,
наливается ее соками, впитывает извечную мудрость русского пахаря, знающего
цену живой и прихотливой связи с матушкой-землицей, постоянно ищущего
разумную выгоду в своем трудном и радостном деле. Из родного села уходит он
в Москву за счастьем. Здесь становится землекопом, рабочим Метростроя,
бетонщиком. Но голос земли не заглох в нем ни на шумных московских улицах,
ни в грохоте перфораторов подземных забоев. Земля звала его, ждала, как мать
сына. И он испытывал настоящую раздвоенность. За десять послевоенных лет
половину проработал в колхозе на земле, а половину - в Метрострое под
землей, дослужившись до мастера. И наконец в числе первых тридцатитысячников
он ушел в колхоз, чтобы остаться навсегда на земле. Про должность
председателя знал он не понаслышке. "Работа эта трудная, и нет ее хуже на
свете, - говаривала ему мать (она всю войну председательствовала в родном
селе. - Заразная эта работа, не то что думать про нее - бредить во сне
станешь ею. И никуда уж от нее не уйдешь. Подо мной жеребца убило снарядом,
так пешком всю войну по полям бегала. Ползком поползешь... Вот она какая
заботливая работенка".
Он выбрал село подальше от города, и не смутил его нищий вид
разоренного колхоза.
- С чего я начал? - переспрашивал меня Лозовой. - А с начала! С чего
начинается завтрашний день - вот с этого и надо начинать. Не следует
хвататься за дела, которые пока тебе не по плечу. И потом у меня с детства
была еще одна заповедь. Я читатель "Правды" с детства. Да, да! В нашем доме
постоянно собирались мужики, читали "Правду", и как-то уж получилось само
собой - говорили они от себя, как от Ленина. Мол, дурак тот коммунист,
который хочет построить коммунизм своими руками. Не хватит у них рук-то. Вот
нашими руками они будут строить коммунизм. Построить его руками
коммунистов - это ребячья, совершенно ребячья идея. Вы помните эти слова
Ленина, которые он сказал, прочтя брошюру Тодорского "Год с винтовкой и
плугом"? То, что было ясно в 1918 году Тодорскому, говорил Ленин, то неясно
девяноста процентам теперешних ответственных работников. А ведь я сам за
свою жизнь не раз убеждался, как многие коммунисты не доверяют колхозникам.
Да что там! Отцу родному не доверяют. Значит, отсюда второй вывод: ни один
руководитель, будь он семи пядей во лбу, не добьется заметных сдвигов, ежели
колхозники останутся равнодушными...