"Славомир Мрожек. Любовь в Крыму (пьеса)" - читать интересную книгу автора

ВОЛЬФ. А почему не любит?
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Кто его знает. Впрочем, Бог ему судья. Коль не любит,
значит не нравимся, насильно мил не будешь. Правда, поручик?
СЕЙКИН. Это вы мне?
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Кому же еще, вы здесь единственный поручик.
Анастасия Петровна выходит налево.
ВОЛЬФ. Но это же означает, что тех он тоже не любит.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Каких тех?
ВОЛЬФ. Ну, там, тех, которые находятся в каком-нибудь другом месте.
Ведь если он к ним тоже не...
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Вы делаете успехи, но - любит, не любит, не в этом дело.
А главное в том, что если он ни сюда, ни туда, тогда куда? Ну, куда,
попытайтесь ответить.
ВОЛЬФ. Не знаю.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Вот именно! Никуда! А ведь никуда - невозможно. Теперь
сами видите, какая тут загадка.
ВОЛЬФ. С этим я не соглашусь. Должно же быть - куда-нибудь.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Должно, да только не может.
ВОЛЬФ. Но ведь так жить невозможно!
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Невозможно, но приходится.
ВОЛЬФ. У меня, чувствую, от всего этого голова разболелась.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Это у вас с непривычки. А вот мы - так и живем, болит - а
мы живем.
ВОЛЬФ. Если он - никуда, а никуда - невозможно, то куда же, в таком
случае...
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Чудесно, еще немного, и мы сделаем из вас славянина. А не
понимаете вы потому, что мудрствуете чрезмерно, как и все там у вас, на
Западе. А здесь, у нас, понимать нужно не разумом, а душой.
ВОЛЬФ. То есть как это?
ЗАХЕДРИНСКИЙ. А вот сейчас увидите. Лилиана Карловна, у меня к вам
просьба.
ЛИЛИ. Ко мне?
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Будьте добры, уговорите Петра Алексеевича, пусть он нам
что-нибудь споет.
ЛИЛИ. Отчего вы сами его не попросите.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Он со мной не разговаривает, а вам наверняка не откажет.
СЕЙКИН. Интрига в духе Шекспира.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Вот, пожалуйста! Он уже что-то против меня имеет. Скажите
ему, что это не для меня, а для Рудольфа Рудольфовича.
ТАТЬЯНА. Да, да! Спойте что-нибудь, Петр Алексеевич, мы вас просим!
ЧЕЛЬЦОВ. Хорошая мысль.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Для Рудольфа Рудольфовича в воспитательных целях.
ЛИЛИ. Петр Алексеевич...
СЕЙКИН (встает). Хорошо, я спою.
Собравшиеся издают общий возглас одобрения. Раздается: "Браво!",
"Споет, споет!", Чельцов - "Вот молодец!" и т.п.
Но не для Рудольфа Рудольфовича.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. А для кого?
СЕЙКИН. Уж это мое дело. (Отходит от стола и снимает со стены гитару.
Садится на диван и подстраивает гитару.)