"Славомир Мрожек. Любовь в Крыму (пьеса)" - читать интересную книгу автора

дивана, ложится в том же положении, что прежде.
Лежит навзничь, заложив руки за голову. Смотрит в потолок. Закрывает
глаза.
Продолжительная пауза.
В проеме балконного занавеса появляется голова Сейкина в офицерской
фуражке.
Пауза.
Голова поворачивается вправо (то есть влево, с позиции зрителей), затем
влево, как бы желая сориентироваться в ситуации. Смотрит в сторону
Захедринского.
Пауза.
Из-за штор (малого занавеса) выходит Петр Алексеевич Сейкин в полной
форме офицера царской армии, включая ремень и фуражку, но без сабли.
Подмышкой держит лошадиный череп. Возраст Сейкина и внешний вид те же, что в
I акте. Осторожно, чтобы не разбудить Захедринского, который
предположительно спит, Сейкин подходит к дивану и наклоняется над
неподвижным Захедринским. Некоторое время остается в таком положении. Затем
отворачивается и бесшумно садится на стул перед письменным столом, спиной к
фигуре Ленина, лицом к Захедринскому. Лошадиный череп кладет на колени.
Сидит неподвижно.
Пауза.
ЗАХЕДРИНСКИЙ (открывает глаза и приподнимается на локте). Кто здесь?
СЕЙКИН. Это я.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Кто - я?
СЕЙКИН. Сейкин. Петр Алексеевич.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. А-а-а, добро пожаловать!
СЕЙКИН. Здравствуйте, Иван Николаевич.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Ну и что вы, как вам живется?
Сейкин не отвечает.
Столько лет, столько лет... Как здоровье?
Сейкин не отвечает.
Извините, что не встаю, но сами видите (Указывает на забинтованную
ногу.)
Сейкин утвердительно кивает.
Издалека прибыли?
СЕЙКИН. Издалека.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Мы здесь все издалека, хоть и на том же самом месте. Вы
бы здесь ничего не узнали, все теперь по-другому.
СЕЙКИН. Ну, не все.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Справедливо, кое-что не изменилось.
СЕЙКИН. Кое-что - нет.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Да что вы об этом можете знать. (Вдруг обеспокоенно.)
Почему вы так говорите...
СЕЙКИН. Чувства не меняются.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Даже у вас?
СЕЙКИН. Даже у нас.
ЗАХЕДРИНСКИЙ (еще более беспокойно). Зачем вы пришли...
СЕЙКИН. Вас навестить.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Мило с вашей стороны, Петр Алексеевич, очень мило. Я ведь
не был с вами слишком любезен.