"Славомир Мрожек. Любовь в Крыму (пьеса)" - читать интересную книгу автора ЗАХЕДРИНСКИЙ (указывая на тех, что стоят на стремянке). Твои тараканы?
ПЕТЯ. А-а, нормальные подонки. Захедринский оборачивается к стоящим на стремянке, сгибает правую руку в локте, а ладонью левой руки ударяет по правому бицепсу. Двое на стремянке делают вид, что ничего не заметили. Пойдемте, дядя Ваня, встречу положено обмыть. Идут налево, к столику. Петя отставляет табурет от шезлонга, теперь он будет служить не как подножие, а как место для сидения. Захедринский вытягивается на шезлонге. Петя берет со столика бутылку кока-колы и замечает, что двое на стремянке продолжают на них смотреть. Вон отсюда! Двое быстро спускаются со стремянки, становятся рядом и по-военному отдают честь Пете. Затем складывают стремянку и бегом выносят ее налево. Петя садится на табурет и передает бутылку кока-колы Захедринскому. ЗАХЕДРИНСКИЙ. Что это? ПЕТЯ. А вы, дядя, попробуйте. ЗАХЕДРИНСКИЙ (пьет из бутылки). А что, ничего... Только зачем подкрашено? (Отдает бутылку Пете.) ПЕТЯ. Пятьдесят на пятьдесят. (Пьет из бутылки.) ЗАХЕДРИНСКИЙ. А разве чистый спирт нельзя? ПЕТЯ. Теперь уже нет. Европа. (Пьет из бутылки.) ЗАХЕДРИНСКИЙ. Понятно. Дешевле получается. ПЕТЯ. Для меня цена роли не играет. ЗАХЕДРИНСКИЙ. А в Европе цена - главное. ПЕТЯ. Сейчас я вам кое-что покажу. (Ставит бутылку на столик и достает зажигалку и поджигает деньги.) ЗАХЕДРИНСКИЙ (вскакивает с шезлонга). Петя! ПЕТЯ. Для меня баксы - вот, смотрите! Оба смотрят на горящие деньги. Петя с гордостью, Захедринский с ужасом. Пауза. ЗАХЕДРИНСКИЙ. Пусть бы хоть рубли, а то ведь доллары!? ПЕТЯ. Рубли лучше горят, только копоти больше. ЗАХЕДРИНСКИЙ. Но... И не жалко тебе? ПЕТЯ. У меня этого добра хватает. Когда Петя уже не в состоянии держать в руке горящие банкноты, он кладет их в пепельницу. Деньги горят в пепельнице как факел. Пауза. ПЕТЯ (разгребает догорающий пепел). Вот и все. ЗАХЕДРИНСКИЙ (садится на шезлонг, все еще под впечатлением от валютного костра). Ну и ну, кто бы мог подумать, что ты, Петя, простой, советский ребенок... ПЕТЯ. Я, дядя, уже не ребенок. ЗАХЕДРИНСКИЙ. Верно. Как летит время. Но советский. ПЕТЯ. И уже не советский. ЗАХЕДРИНСКИЙ. Все так говорят, да что-то не верится. С правой стороны у края набережной появляется Генерал сверхъестественных размеров в форме Советской армии, без головы. Парадный мундир, на груди ряды орденов. На шее выше воротника кровавая кайма, там, где отрезана голова. На согнутой, правой руке парадная генеральская фуражка. |
|
|