"Славомир Мрожек. Любовь в Крыму (пьеса)" - читать интересную книгу автора

ЗАХЕДРИНСКИЙ (указывая на тех, что стоят на стремянке). Твои тараканы?
ПЕТЯ. А-а, нормальные подонки.
Захедринский оборачивается к стоящим на стремянке, сгибает правую руку
в локте, а ладонью левой руки ударяет по правому бицепсу. Двое на стремянке
делают вид, что ничего не заметили.
Пойдемте, дядя Ваня, встречу положено обмыть.
Идут налево, к столику. Петя отставляет табурет от шезлонга, теперь он
будет служить не как подножие, а как место для сидения. Захедринский
вытягивается на шезлонге. Петя берет со столика бутылку кока-колы и
замечает, что двое на стремянке продолжают на них смотреть.
Вон отсюда!
Двое быстро спускаются со стремянки, становятся рядом и по-военному
отдают честь Пете. Затем складывают стремянку и бегом выносят ее налево.
Петя садится на табурет и передает бутылку кока-колы Захедринскому.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Что это?
ПЕТЯ. А вы, дядя, попробуйте.
ЗАХЕДРИНСКИЙ (пьет из бутылки). А что, ничего... Только зачем
подкрашено? (Отдает бутылку Пете.)
ПЕТЯ. Пятьдесят на пятьдесят. (Пьет из бутылки.)
ЗАХЕДРИНСКИЙ. А разве чистый спирт нельзя?
ПЕТЯ. Теперь уже нет. Европа. (Пьет из бутылки.)
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Понятно. Дешевле получается.
ПЕТЯ. Для меня цена роли не играет.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. А в Европе цена - главное.
ПЕТЯ. Сейчас я вам кое-что покажу. (Ставит бутылку на столик и достает
из кармана несколько стодолларовых банкнот, держит их веером; берет со стола
зажигалку и поджигает деньги.)
ЗАХЕДРИНСКИЙ (вскакивает с шезлонга). Петя!
ПЕТЯ. Для меня баксы - вот, смотрите!
Оба смотрят на горящие деньги. Петя с гордостью, Захедринский с ужасом.
Пауза.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Пусть бы хоть рубли, а то ведь доллары!?
ПЕТЯ. Рубли лучше горят, только копоти больше.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Но... И не жалко тебе?
ПЕТЯ. У меня этого добра хватает.
Когда Петя уже не в состоянии держать в руке горящие банкноты, он
кладет их в пепельницу. Деньги горят в пепельнице как факел.
Пауза.
ПЕТЯ (разгребает догорающий пепел). Вот и все.
ЗАХЕДРИНСКИЙ (садится на шезлонг, все еще под впечатлением от валютного
костра). Ну и ну, кто бы мог подумать, что ты, Петя, простой, советский
ребенок...
ПЕТЯ. Я, дядя, уже не ребенок.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Верно. Как летит время. Но советский.
ПЕТЯ. И уже не советский.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Все так говорят, да что-то не верится.
С правой стороны у края набережной появляется Генерал
сверхъестественных размеров в форме Советской армии, без головы. Парадный
мундир, на груди ряды орденов. На шее выше воротника кровавая кайма, там,
где отрезана голова. На согнутой, правой руке парадная генеральская фуражка.