"Сергей Дмитриевич Мстиславский. Накануне: 1917 год " - читать интересную книгу авторабатальоне от фронта... Как сотни других... Сейчас в гвардейском запасе от
знаменитостей не продохнуть... У Аси в эскадроне одних оперных теноров шесть человек... два художника, виолончелист из Мариинского... А поэта, наверно, Кугушева и устроила. Ей ведь только мизинцем пошевелить. - Она так сильна, в самом деле? Гусар ответил убежденно: - Если бы эта женщина захотела, она могла бы стать... всем, чем захотела бы. Генштабист пристально посмотрел на гусара: - Всем, чем захотела бы? Может быть, ты в самом деле меня представишь? Полковника я уже видел в штабе, мы познакомились. Глава 24 Неприступность Наташа, следом за офицерами, подошла к Кугушевым, остановилась неподалеку. Все, что она слышала, - точно страница старого, старого романа. Тигр, двор, княгиня... "роковая", ненастоящая женщина... Выдуманная. Вот стоит в профиль. Тонкое, в романе написали бы "точеное", лицо, и вся прозрачная какая-то, даже волосы золотистые - сказочные словно... Вся, вся придуманная. И сейчас тоже, как в старинном, сочиненном романе: целуют руку княгине, низко, низко наклоняя расчесанные на пробор, уже просвечивающие с Полковник в черкеске поднял руку, помахал и крикнул негромко: - Аркадьин! Наташа вздрогнула. Аркадьин - фамилия Андрея. Не может же быть, чтобы его... Офицеры, закончив обряд целования руки, отступили, заслонив широкими спинами Наташу. Поднявшись на носки, она все же посмотрела вперед через их плечи и увидала: он, Андрей, в студенческой тужурке. Андрей и этот... князь-черкес? Откуда он его знает?! Должно быть, о том же спросила княгиня. Потому что полковник ответил: - Фронтовой случай: санитар-доброволец, обслуживал меня в походном лазарете после моего ранения под мызою Паукен. Симпатичный юноша, в общем, и довольно воспитанный, хотя студент и плебей. Посмотрите: может быть, он вам пригодится для коллекции. Таких вы еще вблизи не видали. По нынешним - с позволения сказать - демократическим и бунтовским временам это стильно, пожалуй? Nein? Он засмеялся. - В pendant к лорду Бьюкайнену в вашей гостиной. Засмеялись и офицеры. Наташа вспыхнула обидою за Андрея. Ушла, конечно, она никогда с ним не будет, не хочет быть, но... От обиды сразу стал опять близким. И еще гуще покраснела, еще большей, непереносной обидой, когда увидела: у Андрея, поспешно и осторожно пробиравшегося сквозь медлительные, ритуальным шагом передвигавшиеся ряды, - взволнованное, бледное даже и восторженное - до холопства! - лицо. Она закрыла глаза. Чтоб не встретиться. Голос полковника проговорил покровительственно: |
|
|