"Сергей Дмитриевич Мстиславский. Накануне: 1917 год " - читать интересную книгу автора

Михаил обернулся к Беляеву:
- Завтра же с утра озаботьтесь снестись с начальником Академии
генералом Петерсом.
В распахнувшейся двери стал адъютант:
- Ваше императорское высочество просят к прямому проводу. Из Ставки.
Михаил встал.
- Я телеграфировал сегодня его величеству. Это, очевидно, ответ.
Он вышел. Беляев с протянутой для пожатия рукой направился к
Зенкевичу. За ним потянулись и остальные.
- Поздравляю. Ваша карьера сделана. Генерал-адъютантские вензеля
обеспечены.
Кто-то засмеялся тихим смехом. И еще тише спросил:
- А какие именно вензеля? Николая II или Михаила II? Вы не знаете, о
чем телеграфировал Михаил Александрович?
- О том же, о чем телеграфировал уже дважды председатель
Государственной думы, - ответил Беляев. - О необходимости назначить новое
правительство во главе с лицом, пользующимся доверием страны. Вы читали
родзянковскую телеграмму? Она войдет в учебники истории: Державин не
написал бы торжественней.
Он продекламировал, отбивая ногой такт:
- "Всякое промедление смерти подобно. Молю бога, чтобы в этот час
ответственность не пала на венценосца. Настал последний час, когда
решается судьба родины и династии".
- А государь? - настороженно спросил Зенкевич.
Беляев рассмеялся:
- Мне говорила сегодня княгиня Кугушева, - она разговаривала по
прямому проводу с Фредериксом, министром двора. Император сказал
Фредериксу: "Опять этот толстяк Родзянко мне написал всякий вздор, на
который я ему не буду даже отвечать". Его величество, как всегда, прав:
завтра генерал Зенкевич покончит эту... пролетарскую свистопляску.
Впрочем, косвенный ответ есть: Государственная дума распущена. Сегодня в
ночь будет опубликован указ.
Дверь открылась опять. Уже?
Великий князь был хмур и взволнован.
- Ваша задача значительно облегчается, Зенкевич, - сказал он, подходя
к столу и беря фуражку. - Из Ставки выехал в Петроград генерал Иванов,
Николай Иудович, с чрезвычайными полномочиями - в том роде, как в
девятьсот шестом, когда он усмирял Кронштадт. С ним идут эшелоны
георгиевцев. Следом направлена дивизия особо прочных войск. Генерал
Алексеев лично говорил с командующими Северным и Западным фронтами о
посылке двух бригад отборной конницы на подавление мятежа. В сущности, нам
остается продержаться, стало быть, только один день.
Он накрылся и добавил небрежно:
- Его величество также выезжает завтра. Государь полагает, что его
присутствие в столице сразу восстановит спокойствие.


Глава 36

Спокойствие начинает восстанавливаться