"Е.Мухина. Суровая юность " - читать интересную книгу автора

подземные батареи. Эти батареи бьют по нашим кораблям далеко в море.
Потом мы тренируемся в стрельбе из автомата и пистолета. На морском
берегу по два-три часа стреляем по мишеням и по ныркам. Стреляю сравнительно
неплохо. Но фашистов еще лично своей рукой не убила ни одного. Хорошо бросаю
в цель финку. Это пригодится.
Начальник штаба еще раз беседует с нами. Что со мной говорить, я и так
свою задачу знаю. Всю ночь лежу и думаю.
Всем нам дают клички. Я - "Чижик", начальник группы - "Старик", пом.
начальника - "Седой", самого маленького из ребят называем "Рыжик". Он и
впрямь походит на рыжика. Его красные волосы сливаются с рыжими веснушками,
рассыпанными по всему лицу.
Ко мне группа относится с каким-то особым уважением. Там, в тылу у
врага, многое будет зависеть от связи с Большой землей.
И вот нас везут на аэродром в Адлер. Самолет стоит на взлетной дорожке.
Это третий раз я полечу в тыл врага. Внизу волнуется Старик. Волнуется и
экипаж самолета. Выбрасывать нас должны без костров. Это ничего, еще лучше.
Летчикам известны точные координаты места выброса.
В десять часов вечера раздалась команда: "По местам!" Заходим в
самолет, разбираем парашюты. Командир группы ставит нас, кто за кем должен
прыгать. Первым прыгает Старик, потом я, за мной - Седой, за Седым - два
минера, потом маленький Рыжик, а за ним все остальные. По команде летчиков
мы надеваем парашюты, а потом садимся. В таком навьюченном положении стоять
трудно. Лететь недолго - часа два, не больше, так что выдержим тяжесть
груза. На мне рация, два комплекта питания, вещмешок. Он тяжелый. Специально
для меня его набили чем-то. Что в нем, толком не знаю, но думаю, что тол и
мины. Мне всегда что-нибудь тяжелое привесят для быстрого снижения: я легкая
и приземляюсь дольше всех.
Под этой давящей душу и тело тяжестью сидим молча. Все готово к
вылету...
Самолет оторвался от земли и взял курс над водами Черного моря. За
окном уже ничего не видно. Непроглядная тьма окутывает удаляющийся от нас
аэродром. Самолет набирает высоту.
Летим к черту на рога. Летчики то один, то другой выходят к нам. Видно,
и они тревожатся за нас. Чего там таить, если кто и скажет, что он ничего не
боится, я все равно не поверю. Боюсь и я, но будь что будет: двум смертям не
бывать, а одной не миновать. В самолете свежо. Летим высоко. Немного давит в
ушах. У меня всегда давит в ушах. Иногда даже носом двинуть больно. Старик
поворачивается ко мне. Подмигивает: мол, не журись, Чижик, обойдется все
хорошо! Час сорок минут летим мы не то над горами, не то над морем. От
напряжения и груза болят все мускулы, в особенности давит плечи, они просто
трещат. Хотя бы скорее прыгать...
Первый сигнал. Надо готовиться. Поднимаемся. Становимся в ряд. Цепляем
карабины за кольца. Должен делать это каждый сам, но мне помогает Старик -
одной не справиться. Все готово. Еще раз проверяем фалы вытяжного троса.
Красный сигнал! Летчик открывает двери. Струя ледяного ветра врывается в
самолет. Режет глаза. Первым идет Старик. Я - за ним, за мной - Седой и все
остальные.
Сильный, знакомый рывок открывающегося парашюта. Наверное, Седого или
Старика. Вот и земля. Туго сжимая колени, я падаю на правый бок и быстро
гашу купол.