"Е.Мухина. Суровая юность " - читать интересную книгу автора

всего шестнадцать. Сестре Моте, что в армии, уже девятнадцать. Она старшая,
и ее взяли, а мне отказывают и еще смеются. Очень я скучала без нее. Учились
мы с ней вместе в интернате. Отличницами были. После семилетки и она и я из
интерната ушли. Сестра поступила работать в порт, в морскую охрану. Носила
черную шинель и стояла на посту с винтовкой. Я завидовала ей. Но сама
поступила учиться в художественную школу. Началась война. Сестра сразу же
вступила в армию. Я оставила художественную школу, поступила на
полуторагодичные фельдшерские курсы. Но разве можно ждать полтора года,
когда фашисты наступают на нас с такой силой? Вот уже сентябрь, а я еще
дома. Каждое утро я иду в военкомат и прошусь на фронт. Комиссар мне
отказывает. Как-то я решила поговорить начистоту и услышала в ответ: мала
еще. И вот опять я иду этим сентябрьским утром. Мне почему-то сегодня
весело. По дороге навстречу - курсанты. Спешат к реке, где затопило их
лагерь. Бросают шутки по моему адресу. А я не обижаюсь. Мне почему-то
кажется, что сегодня в военкомате не откажут.
Вот и город. Последний спуск к вокзалу. Около вокзала мою ноги и
надеваю туфли. Так их долго можно носить. Надо беречь обувь. Если не возьмут
в армию, то в чем буду ходить на работу? От вокзала до военкомата еще три
километра. Иду и думаю про себя: "Если бы я была парнем, то давно бы ушла на
фронт, а девчонку кто возьмет, да еще с таким ростом - 149 сантиметров? От
горшка два вершка".
В военкомате почему-то мало народу. Заглядываю в окно. Комиссар у себя.
Вдруг опять откажет? Набираюсь храбрости, стучусь.
- Войдите! - отвечает голос из-за двери. Выждав секунду, захожу.
На лице комиссара улыбка:
- Ну что, опять пришла проситься? Куда б тебя направить?
- Как куда? На фронт, конечно, - отвечаю я. - Не на рыбную же ловлю я
пришла проситься. Мы вчера и так наловились с отцом, да он и сейчас ушел
ловить.
Я шучу, а сама боюсь, что опять откажут. Так и есть.
- Ну, на фронт нельзя, а вот есть такая школа, в школу, пожалуй, можно
тебя направить... Пока окончишь ее - и подрастешь.
А сам глядит на меня и смеется. Тут и лопнуло мое терпение.
- Вы не должны смеяться так, товарищ комиссар! Вы думаете, что я
маленькая. Я же все знаю, на что иду и куда. Знаю, что творится там, на
фронте. Я хочу помочь фронту, а вы смеетесь!
В кабинете сидел незнакомый лейтенант и что-то писал. Тут он поднял
голову, а комиссар все смотрит на меня и улыбается.
- Ну, хватит! Садись. Ты вот горячишься, а сама не знаешь, как опасно
там, куда мы тебя хотим послать учиться. Пошлем мы тебя в школу
радистов-разведчиков глубокого тыла противника. Выбросят тебя, - говорит
комиссар уже серьезным тоном, - на территорию, занятую немцами, с парашютом,
и ты должна передавать все, чему тебя научат в этой школе. А может и так
случиться, что попадешь в руки к фашистам, что тогда, а?
Делать нечего, надо отвечать. С минуту думаю и говорю:
- Вы меня только пошлите и, если надо, учите, а что и как, я пока
гадать не буду. Но знаю одно: хоть двадцать раз я прыгну в тыл к врагу, если
это надо будет для Родины, для победы. К тому же я не боюсь прыгать с
парашютом. Я уж пять раз прыгала с вышки и один раз с самолета в Эшерах.
После этих моих слов оба они захохотали на весь кабинет. Так они