"В.К.Мюллер. Пират королевы Елизаветы " - читать интересную книгу автора

строптивый, и таким образом заставляет его выровнять линию. Заметив этот
обычай, туземцы поступают так: один из них прилаживает на голову и на
верхнюю часть тела страусовое чучело и затем, стараясь подражать движениям
этих животных и нагибая голову, словно щиплет траву, нагоняет их стаю и
примыкает к ее хвосту. Затем охотник начинает нарочно уклоняться в сторону,
чем заставляет вожака изменять направление, как выше было сказано. Таким
образом удается направить стадо к заранее приготовленной в ущелье между
холмами или в лесу засаде, где дожидаются остальные охотники мужчины и
женщины, с собаками и со всевозможными орудиями: луками и стрелами, камнями,
дубинами, сетями. Из всего стада при умелой охоте не удается уйти ни одному
животному. Мясо высушивается на солнце и заготовляется на всю зиму.
Дальнейшее продвижение на юг было связано с тщетными поисками хорошей,
удобной гавани. Наконец, мы нашли такую под 47° южной широты. Туземцев мы
видели здесь долгое время только издали, так как они, очевидно, боялись и не
подходили. Потом мы узнали, что они через жреца спрашивали своего бога
Сеттебоса[Стеббос упоминается в шекспировской "Буре" как божество дикаря
Калибана. Шекспир нашел это имя в описании одного из морских путешествий
вдоль берегов Южной Америки (В. М.)], как им быть: довериться белым или нет.
Они привыкали к нам постепенно. Сначала, когда мы предлагали им какие-нибудь
вещи вроде ножичков, колокольчиков, бус, они, не подпуская нас близко,
кричали "toyt", чтобы мы бросили эти вещи на землю. И только когда матросы
отходили, они брали вещи и рассматривали с любопытством. Некоторые были
смелее своих товарищей. Так, один туземец, стоя около генерала, по-видимому,
был так прельщен красным цветом его шляпы, что снял ее и надел на свою
голову, а затем, вероятно убоявшись его гнева, взял лук и пустил стрелу в
свою ногу, глубоко ранив себя в икру. Кровь полилась. Он собрал горсть этой
крови и предложил ее генералу (по-видимому, в знак своей любви к нему и в
виде просьбы не сердиться за взятую шляпу).
Другой туземец смотрел как-то, как матросы пили свою утреннюю чарку
вина, и сам потянулся за вином. Ему дали чарку, и чуть он отхлебнул, как его
уже разобрало. Ноги подкосились, и он присел на корточки, потом стал опять
нюхать и пробовать вино на вкус и пробовал, пока не вытянул его до дна. С
этого дня он так пристрастился к вину, что выучил слово "wine" и каждое утро
являлся за своей чаркой.
В одежде они не имеют особой потребности. И вот почему: как только
родится у них ребенок, мать намазывает его тельце особым составом из
страусового сала, подогретого на огне и смешанного с мелом, серой и еще
чем-то, и, втирая его в кожу, закупоривает тем самым поры. Это повторяется
каждый день и, не останавливая роста, делает ребенка нечувствительным к
холоду. Мужчины протыкают отполированные деревянные или костяные палочки
сквозь носовой хрящик и нижнюю губу. Волос на голове они никогда не стригут
и перехватывают их шнурком из страусовых перьев, и сюда они закладывают
всякую всячину: стрелы, ножи, зубочистки - все, кроме лука. Где найдут
добычу, там тотчас разводят костер и поджаривают на огне, разрезав на куски,
каждый фунтов по шесть; вынув мясо из огня, раздирают его зубами, словно
львы. Они делают музыкальные инструменты из коры деревьев, сшивая куски ее и
кладя внутрь маленькие камешки. Эти инструменты, похожие на наши детские
погремушки, они подвешивают к поясу, когда хотят повеселиться. Пляску они
любят до безумия. Шум этих погремушек действует на них так, что они
становятся как сумасшедшие. Они могли бы, кажется, плясать до смерти, если