"Йорг Мюллер. Он призвал меня" - читать интересную книгу автора

величественными горами и своим уютом, навевающим атмосферу ностальгии и
дремоты. Помимо ландшафта, мне нравились и здешние люди; однако, поселившись
в этом "Северном Риме", я ни разу не посетил ни одного музыкального
фестиваля, так как у меня не было богатого дядюшки в Америке, который
обеспечил бы мне вожделенные билеты на концерты Караяна.
Пять долгих лет предстояло мне набирать в этом живописном и
идиллическом ландшафте жизненный опыт - с Богом и без Него: сначала
студентом, затем ассистентом Университета, школьным преподавателем и
наконец - практикующим психотерапевтом в собственном кабинете.
Томас Бернхард назвал Зальцбург городом самоубийц, актер Герберт Фукс
предупреждал о систематическом обезображивании этого последнего европейского
оазиса, Курт Юргенс выбрал его своей третьей родиной, Роберт Юнгк вынашивал
здесь свои идеи о будущем человечества; я же, Йорг Мюллер, намеревался
провести тут весь остаток своей жизни.
Первые мои встречи с тамошними людьми произошли в семи различных
городских конторах, которые следовало посетить, чтобы получить разрешение
записаться на Факультет психологии. Все они были разбросаны в разных частях
города - обстоятельство, обязывавшее каждого студента с первого же дня
познать Зальцбург с его бюрократической стороны. Так я впервые столкнулся с
непревзойденной способностью австрийцев расцентрализовывать бюрократическое
делопроизводство и распределять различные функции по очень широкой,
прозрачной сетке параграфов и законов.
Из Университетского Бюро регистрации я попал в Полицейское управление,
где мне вручили "официальное удостоверение о разрешении на проживание",
после того, как "бюро регистрации" утвердило договор, заключенный мною с
хозяином квартиры...
"Пжалста, пройдите теперь в "Трафик" (маленький магазин, где продают
сигареты и марки - перев.) и купите там гербовые марки, затем снова
вернитесь в кассу, а потом пойдете в учебную часть. Остальное я разъясню вам
после. Пжалста!"
Контора была закрыта - и так я впервые очутился в знаменитом кафе
"Томазелли", славу которого составляли избранная клиентура и соответствующие
цены. Мне в глаза бросилось множество молодых людей, прихлебывавших кофе
самых разных сортов: большой "коричневый", "Меланж", капуччино; маленький
черный, турецкий. Сбитый с толку всем этим разнообразием, я принял решение:
как можно пристальнее изучить в ближайшем будущем австрийский словарь.
Два последующих года я прожил в доме "Миссионеров священной крови",
посреди прекрасного парка в квартале Айген, бывшем ранее резиденцией
знаменитого на весь мир семейства певцов по фамилии Трапп, эмигрировавшей
после прихода к власти нацистов в Америку. В этом фешенебельном квартале мне
предстояло пережить ставшее для меня решающим божественное откровение.


ПРОЩАНИЕ С БОГОМ

Несмотря на то, что работа мне давалась легко и все шло прекрасно, я
стал все больше запускать свою религиозную деятельность, и казалось, что
именно это благополучие и моя хорошо "работавшая" до тех пор вера оказались
причинами моего постепенного отчуждения от Бога.
Во всяком случае, у меня заглох всякий интерес к религиозным