"Брайан Муни. Душа волка (Оборотни, Антология) " - читать интересную книгу автора

валун, серые тени замерли, волки не спускали глаз с юноши.
Индеец набрал в грудь побольше воздуха и завыл по-волчьи, сначала тихо,
потом, поднимая лицо к небу, все громче, пока его вой не перешел в крещендо,
а взгляд не устремился прямо на полную луну. Волки тоже задрали вверх
вытянутые морды и присоединились к погребальной песне...

Тема: Ритуал

В небольшой горной пещере пятеро индейцев сидели вокруг дымящегося
костра. Двое в штанах из денима и макино[1] были обуты в тяжелые ботинки.
Старший из этих двух чувствовал себя неловко, второй был напряжен и настроен
решительно. Трое других, старейшины, были нагими, если не считать ожерелий
из когтей и зубов. Один из старейшин сжимал между коленей молчащий до поры
бубен.
В соответствии с традициями по кругу передавали трубку, из руки в руку,
от губ к губам. Трубка была набита не только табаком, но чем-то еще, от чего
расширялись зрачки, а голова, руки и ноги становились легкими.
Когда каждый из собравшихся несколько раз затянулся из трубки, самый
морщинистый из трех голых индейцев с почтением положил ее на землю, потом
повернулся к беспокойному гостю и обратился к нему как к старшему из двоих:
- Этот белый, Наджент... Ты говоришь - он нарушил закон охоты?
Джексон смутился.
- Я ничего такого не говорил, этот парень просто не знаком с нашими
традициями. Он не хотел ничего плохого.
- Послушай себя, Джексон, - зло сказал Расщепленное Дерево, - Ты так
стараешься оправдать этих ублюдков, словно сам стал бледнолицым. Старый
Отец, - молодой чинук повернулся к старейшине, который задал вопрос
Джексону, - я сказал этому Надженту о законе, о наших традициях. Он
насмехался, называл нас дикарями. Угрожал убить меня, если я все сделаю
правильно. И теперь душа Волка не может найти покой, она взывает о мести.
Послушайте меня, в ту ночь я вернулся в лес скорбеть о волке, и серые
братья, они все пришли туда, где я пел погребальную песнь. Они не причинили
мне вреда, наоборот, они плакали вместе со мной. Помоги душе Брата Волка,
Старый Отец, помоги ей.
Старые индейцы склонились друг к другу и тихо заговорили на таком
древнем, странном языке, что ни один переводчик не смог бы понять ни слова.
Совещание закончилось, и старики с мрачными, словно вырубленными томагавками
лицами, на которых играли желто-оранжевые отсветы от костра, закивали
головами.
Тот, кто держал между коленей бубен, начал отбивать ритм. Тяжелые
равномерные удары постепенно завладели чувствами и грозили взять под
контроль разум людей. Один из старейшин взял горсть смешанного с
одурманивающей травой табака и швырнул ее в костер. Костер вспыхнул, в
воздух поднялись клубы едкого дыма. Через несколько вдохов и выдохов Джексон
и Расщепленное Дерево почувствовали, что начали растворяться в пространстве,
их тела и сознание летели, словно подгоняемые порывистым ветром листья.
Старый Отец начал произносить заклинание. Странная, негромкая песня,
несмотря на свою неспешность, вскоре могла соперничать по энергии с ритмом
бубна. Тени старейшин, подобно наскальным рисункам, изгибались, удлинялись и
принимали жуткие, едва заметные черные формы на стенах пещеры.