"Аксель Мунте. Легенда о Сан-Микеле" - читать интересную книгу автора

людей, искавших для себя приятной болезни, был большой спрос именно на
аппендицит. Всех нервных дам томил аппендицит - если не в брюшной полости,
то в мыслях, и он приносил им большую пользу, как и лечащим их врачам.
Поэтому я постепенно стал знатоком аппендицитов и часто пользовал от него с
переменным успехом. Когда же прошел слух, что американские хирурги начали
кампанию за удаление всех вообще аппендиксов в Соединенных Штатах, число
больных аппендицитом среди моих пациентов начало угрожающе сокращаться.
Замешательство. "Вырезать аппендикс! Мой аппендикс! - восклицали светские
дамы, точно матери, которых грозят разлучить с ребенком. - Что я буду без
него делать?!" "Вырезать их аппендиксы, мои аппендиксы! - говорил врач,
уныло проглядывая список своих пациентов. - Какой вздор! Да их аппендиксы
совершенно здоровы! Мне ли этого не знать, когда я осматриваю их каждую
неделю. Нет, я решительно против!"
Вскоре стало ясно, что аппендицит доживает последние дни. Надо было
найти другой недуг, который удовлетворил бы общий спрос. Специалисты не
ударили в грязь лицом, и на рынок была выброшена новая болезнь, отчеканили
новое слово, подлинную золотую монету - колит! Это был милейший недуг - ему
не грозил нож хирурга, возникал он по требованию и отвечал любому вкусу.
Никто не знал, когда начинается эта болезнь, никто не знал, когда она
кончается. Мне было известно, что кое-кто из моих дальновидных коллег уже с
большим успехом применяет колит к своим пациентам, но мне все не
представлялось удобного случая.
Среди моих больных, которых я лечил от аппендицита, была, если не
ошибаюсь, графиня, обратившаяся ко мне по совету Шарко, как она объяснила.
Он действительно иногда присылал мне пациентов, и я, разумеется, готов был
сделать для нее все возможное, не будь даже она такой красавицей. Посмотрев
на юного оракула с плохо скрытым разочарованием в больших томных глазах, она
сказала, что хотела бы поговорить с самим доктором, а не с его ассистентом.
Я уже привык выслушивать подобные заявления от новых пациентов. Сначала она
не знала, есть ли у нее аппендицит, как не знал этого и я, но вскоре она уже
была убеждена, что он у нее есть, а я - что его у нее нет. Когда я
опрометчиво так прямо и сказал ей это, она пришла в большое волнение.
Профессор Шарко обещал, что я обязательно узнаю, чем она больна, и помогу
ей, а вместо этого... Она зарыдала, я мне стало ее очень жаль.
- Так чем же я больна? - спрашивала она сквозь слезы, в отчаянии
простирая ко мне руки.
- Я вам скажу, если вы обещаете мне успокоиться.
Она тотчас перестала плакать. Вытирая свои большие глаза, она
мужественно сказала:
- Я могу вынести все, мне столько пришлось претерпеть! Не бойтесь, я не
буду плакать. Что со мной?
- Колит.
Ее глаза, как ни невероятно, стали еще больше.
- Колит! Именно это я и предполагала. Вы, конечно, правы. Колит!
Скажите, а что такое колит?
От ответа на этот вопрос я благоразумно уклонился, потому что и сам
этого не знал, - как в те дни этого не знал никто. Но я сказал, что колит -
длительная болезнь и трудно поддается излечению. Тут я сказал правду.
Графиня мне ласково улыбнулась. А ее муж утверждает, будто все это нервы!
Она сказала, что времени терять нельзя, и хотела тут же начать лечиться - в