"Харуки Мураками. Авария на Нью-Йоркской шахте" - читать интересную книгу автора

день приобрел сам покойный.
Никто, однако, не мог уразуметь, зачем ему понадобился этот дурацкий
крем. Да еще два тюбика! Наверное, не успел свыкнуться с мыслью, что жить
осталось всего несколько часов. Или устрашился, что продавец в универмаге
заподозрит, что он собирается свести счеты с жизнью?
Ни предсмертного письма, ни какой-нибудь записки - ничего не было. На
кухонном столе стоял стакан, пустая бутылка, глубокая чашка из-подо льда и
два тюбика крема для бритья.
Пока грелась вода, он пил рюмку за рюмкой шотландское виски со льдом и,
наверное, не отрывал глаз от этих тюбиков.
"Бриться мне больше ни к чему".
Тосклива, как зимний дождь, смерть молодого человека двадцати восьми
лет.

* * *

В следующие двенадцать месяцев к нему добавились еще четверо.
Один в марте стал жертвой аварии на нефтяных промыслах где-то в
Саудовской Аравии, а может - в Кувейте. Двое других погибли в июне.
Сердечный приступ и транспортная катастрофа. С июля по ноябрь длилось
затишье, а в середине декабря опять... И тоже из разряда
"дорожно-транспорчных происшествий".
Кроме самого первого, того, что ушел из жизни по своей воле, ни один
человек в предсмертный миг не успел осознать, что происходит. Так бывает,
когда привычно тащишься вверх по лестнице, а под ногой вдруг рушится
ступенька.
"Постели мне, пожалуйста,- произнес тот, что скончался от разрыва
сердца.- Какой-то шум в затылке".
Укрылся одеялом, уснул и не проснулся.
Девушке, погибшей в декабре, самой молодой из всех, единственной
женщине, было двадцать четыре.
Вечер накануне Рождества был холодным и дождливым. Ее насмерть задавил
грузовик какой-то фирмы, производящей пиво. Смерть настигла ее в роковом -
и таком прозаическом! - месте... Это был тесный промежуток между фонарным
столбом и злосчастным грузовиком.

* * *

Вскоре после похорон я упаковал пиджак, только что взятый из химчистки,
и, как положено, с бутылкой виски отправился к его владельцу.
- Спасибо, выручил.
Он улыбнулся.
- Ничего, мне ведь он не понадобился.
В холодильнике остывало пиво, уютная софа освещалась слабыми лучами
солнца. На столе рядом с традиционным рождественским украшением цветком
эуфорбии - красовалась свежевымытая пепельница.
Он принял от меня виниловый пакет с пиджаком и уложил его в шкаф, так,
будто устраивал медведя па зимнюю спячку.
- Надеюсь, пиджак не очень пропах похоронами, сказал я.
- Да ладно, для того он и предназначен. Меня больше тревожит персона,