"Харуки Мураками. Исчезновение слона" - читать интересную книгу автора

Мы с женой поочередно открывали дверцу холодильника, возлагая на него
последнюю надежду, однако, сколько бы раз мы его ни проверяли, содержимое не
менялось. Пиво, лук, масло, салатная заправка, дезодорирующие пластинки.
Конечно, можно было бы поджарить лук на масле, но эти две ссохшиеся
луковички вряд ли смогли бы наполнить голодные желудки. Ведь лук едят вместе
с чем-то, да и не тот это продукт, чтобы утолить голод.
- А как насчет пластинок от запаха, поджаренных а-ля франсез? -
предложил я в шутку, но, как и следовало предположить, ответом мне было
ледяное молчание.
- Давай прокатимся на машине, поищем круглосуточную закусочную, -
сказал я. - Поедем по автостраде, наверняка там что-нибудь найдется.
Однако жена отказалась от моего предложения. Ей не нравилась сама идея
выходить из дому, чтобы поесть.
- Что-то есть неправильное в том, чтобы выходить из дому в поисках еды
после двенадцати ночи, - сказала она.
В таких вещах она исключительно старомодна.
- Да, наверное, - выдавил я из себя со вздохом.
Может, в начале супружеской жизни такое случается со всеми, но подобные
заявления со стороны жены казались мне настоящим откровением. Вот и сейчас,
услышав ее слова, я проникся чувством, что мы испытываем какой-то особый
голод, который не утолишь так просто в каком-нибудь круглосуточном ресторане
на автостраде.
А что такое особый голод?
Я могу описать его как некий образ.
Раз. Я плыву по спокойному морю на маленькой лодке. Два. Смотрю вниз и
вижу на морском дне верхушку вулкана. Три. Расстояние от поверхности поды до
вершины вулкана кажется незначительным, однако сложно сказать, так ли это.
Четыре. Вода слишком прозрачная, и ощущение расстояния может оказаться
обманчивым.
Вот примерно такой образ задержался в моей голове на две-три секунды в
паузе между словами жены о том, что она не хочет ехать в круглосуточную
закусочную, и моим согласием "наверное". Конечно, я не Зигмунд Фрейд и не
могу точно проанализировать, какой смысл нес в себе этот образ, но
интуитивно сумел понять, что этот образ - из разряда откровений. Именно
поэтому я, хотя голод был таким из ряда вон сильным, полумашинально
согласился с ее решением (а может, декларацией) не выходить из дома ради
того, чтобы поесть.
Нам ничего не оставалось, как открыть банки с пивом. Потому что пить
пиво гораздо лучше, чем есть лук. Жена не особенно жалует пиво, поэтому я
выпил четыре банки из шести, а она оставшиеся две. Пока я пил пиво, она,
словно белка в ноябре, рыскала по кухонным полкам и на дне одного пакета
нашла четыре песочных печенья. Остаток от основы для торта-мороженого, они
отсырели и стали совсем мягкими, однако мы поделили их поровну и тщательно
пережевали.
Однако, к сожалению, ни пиво, ни песочное печенье не оставили и следа в
наших желудках, охваченных голодом - бескрайним, как Синайский полуостров,
когда смотришь на него сверху. Они просто пронеслись мимо, как часть
невыразительного пейзажа за окном.
Мы читали надписи на алюминиевых пивных банках, то и дело посматривая
на часы, бросали взгляды на дверцы холодильника, скользили глазами по