"Харуки Мураками. Радио Мурaками" - читать интересную книгу автора

но, должно быть, с таким хлюпаньем открываются и закрываются врата ада,
отмечая смену времен года. Услышав это, все застыли в ужасе - и я, и моя
жена, и официант с сомелье. И молодая женщина за столиком тоже застыла, как
изваяние. Мы разом задохнулись, потеряли дар речи. И только виновник всего
этого, молодой, хорошо одетый мужчина, нисколько не смущаясь и даже, я бы
сказал, лучась довольством, продолжал поглощать спагетти, ни на секунду не
переставая хлюпать.
Интересно, что с ними стало в дальнейшем, с этой парой? Временами меня
волнует этот вопрос. Даже теперь.


Сжигаемо

Мне кажется, что писателей в общем и целом можно охарактеризовать как
людей, которые уделяют слишком много внимания довольно-таки странным (и
бесполезным) вещам и событиям. Иногда зациклишься на чем-нибудь и поневоле
ходишь и думаешь: "Ну, почему? Почему снова фигня-то такая?!"
Например, в 1970 году феминистки, ратующие за полнейшее освобождение
женщины, провели ряд акций, в том числе и по сожжению бюстгальтеров. Дело
давнее, хотя вы об этом, возможно, тоже слышали. В тот день активистки
собрались на площади, развели костер и принялись радостно швырять в него
бюстгальтеры. В этом выражалась их позиция, гласившая: "Социально
ограничивать женщину с помощью подобного рода приспособлений - позор!" Все
это было заснято журналистами и быстренько растиражировано в СМИ.
Будучи мужчиной, я плохо себе представляю, насколько - с
физиологической точки зрения - может ограничивать человека бюстгальтер. Но
если ваша позиция того от вас требует, то в сожжении бюстгальтера, как мне
кажется, ничего страшного нет. Так что с моей стороны - никаких претензий.
Меня волнует другое, а именно: были ли эти бюстгальтеры новыми, или
феминистки уже успели ими в той или иной мере попользоваться? Не могу
сказать, чтобы мысль об этом не давала мне заснуть по ночам, но знак вопроса
тусклой тенью упорно маячит у меня за спиной. Ведь такие подробности в
газетах не описываются (о таком в газетах вообще почему-то не пишут), и
узнать, что там было на самом деле, нет никакой возможности. Но сдается мне,
что эти бюстгальтеры все ж таки успели побывать в употреблении. Новые-то
жалко сжигать, да и, честно говоря, я как-то не могу себе представить
женщину, которая бы согласилась на такое бессмысленное расточительство.
С другой стороны, если я прав, то остается только посочувствовать
несчастному бюстгальтеру. Жил он себе, не тужил, изо всех сил - как ему и
полагается - выполнял (весьма достойно, я думаю) свои бюстгальтерские
обязанности, и вдруг в один прекрасный день беднягу вытаскивают из шкафа,
обращаются с ним как с законченным негодяем, полностью отрицают самый смысл
его существования и в довершение всего на глазах народа бросают в полыхающий
костер. Возмутительно! И хотя между нами, разумеется, нет никакого родства,
но как-то само собой я начинаю сострадать ему, как родному.
Есть еще кое-что, чего я никак не пойму. Почему, спрашивается,
активистки сожгли только бюстгальтеры, а вот корсеты, к примеру, не сожгли.
Если исходить из того, что бюстгальтер ограничивает женщину, то уж корсет
ограничивает ее никак не меньше (а может, даже и больше). Или я не прав?
Но нет, корсеты никто не сжигает, как, впрочем, и туфли на каблуках, и