"Рю Мураками. Отель "Раффлз"" - читать интересную книгу автора

центов... превратиться в нечто, что нельзя назвать человеком... ну, как
сказать... в труп. Труп выражает собой непреложность - он есть, и больше не
будет ничего. Так вот и я, если хочу сделать идеальный снимок, я должен быть
таким же непреложным; когда я навожу объектив на распростертого ребенка с
обожженной спиной, мое сердце должно быть абсолютно спокойным... Когда я
вернулся в Японию, ты знаешь, здесь, в журналах или по телевизору можно
увидеть репортажи о свадьбах или разводах знаменитых артистов... и я сказал
себе: "А, ну да, конечно, если так, то мир гораздо безобразнее и печальнее,
чем война". Тебе так не кажется? Конечно, нехорошо говорить такие вещи, но
мертвецы на поле боя выглядели куда более живыми, чем все это... в любом
случае те, кто увлекается чужой личной жизнью, просто подонки. На войне, по
крайней мере, ты это можешь прочувствовать...
Мне нравилось, когда он говорил так, и его профиль казался мне более
изысканным, чем все огни ночного Манхэттена.
- ...На фронте мы были в безопасности. Конечно, существовал риск
получить пулю по ошибке, потому что мы носили ту же форму, что и
американские солдаты, но если мы попадали в плен, то могли не опасаться
казни. Многие даже специально стремились попасть в плен к вьетконговцам, так
как это означало единственную возможность запечатлеть на пленку жизнь
вражеских солдат. А вот в Камбодже все было по-другому. Многие фотографы и
журналисты были казнены "красными кхмерами"... известен случай с Итинодзе...
говорят, его расстреляли в Ангкор-Ват. Я ездил раз в Камбоджу и едва не
остался там навечно. Я потерял свой батальон и уже думал, что мне пришел
конец... Мы попали в заварушку у самой границы. Неподалеку от района Дананг
нас окружили кхмеры. Разрывы минометных снарядов ложились все ближе и ближе,
и я понял, что это конец. Корреспондент, потерявший своих, обречен... Но
только лишь я подумал об этом, стрельба вдруг прекратилась, словно цепочка
окружавших нас врагов неожиданно распалась. Я и сейчас не могу сказать,
отчего так вышло... а тогда я не стал долго рассуждать и воспользовался
затишьем, чтобы улизнуть. Я хотел выйти из зоны боев, и два дня и две ночи
продирался сквозь джунгли. Я не страдал от голода, так как у меня был с
собой запас еды, но я совсем потерял самообладание, так как постоянно думал
о том, что если я попаду в плен к "красным кхмерам", то меня будут пытать и
в конце концов расстреляют. Я думал только об одном: бежать. Говорят, что в
таком состоянии забываешь об усталости. Но если ты переходишь некий
допустимый предел, то все меняется с точностью до наоборот: мысли еще больше
усиливают утомление. Я был вымотан до последнего, готов был сдаться, и тут я
вышел на поляну, всю заросшую дикими орхидеями. Их корни свешивались с
деревьев, словно лианы. Обычно можно увидеть лишь пару-тройку цветков, но
там их было огромное количество - цветы покрывали даже заболоченную землю.
Такого я больше никогда не видел... иногда мне кажется, что это был сон, но
я очень хорошо помню каждый цветок, помню их цвет и запах.
Когда я встретил тебя, ты мне напомнила эти орхидеи... мне показалось,
что ты похожа на одну из них.
Сейчас Кария готовит свой "Никон F501", оснащенный устройством для
скоростной съемки... Кошмарный тип... интересно, неужели все мужчины такие?
Только что он попросил гримершу припорошить мои волосы снегом... эта девица
года на два постарше меня, она молода и у нее такое обыкновенное лицо...
однако это не мешает ей благоухать духами "Пуазон"... какие у нее развратные
губы! Вот застрекотал мотор, и Кария сразу изменился... куда же делся тот