"Рю Мураками. Танатос ("Меланхолия" $3)" - читать интересную книгу автораготова возблагодарить небеса...
***** - Привет. Учитель еще никогда так не здоровался со мной, он даже не употреблял этого слова - "привет", мне показалось это странным, что-то в этом было не так, и мое сердце учащенно забилось. - Добрый вечер. Я решила подыграть и произнесла приветствие, как девочка из мультика, то есть голосом автоответчика, таким плутоватым голоском, меня беспокоило, что учитель стал не такой, как всегда, в нем что-то изменилось, такие же предчувствия я испытывала в детстве, когда меня собирались отругать, и эти предчувствия всегда сбывались. - "Касси", пожалуйста. - Прекрати заказывать всякую дрянь! Впрочем, я напрасно трачу время, ты все равно сделаешь по-своему. Но меня охватил такой мандраж, что я была просто не в состоянии заказать себе что-нибудь другое, я вовсе не так люблю смородиновый ликер, по правде говоря, я не то чтобы любила алкоголь вообще; но я никогда не испытывала особого желания попробовать другой напиток, и с того времени, как я приехала в Токио, всякий раз идя в бар или в клуб, я всегда заказывала смородиновый ликер, это меня расслабляло... хотя есть много чего еще, что мне нравится больше, чем "Касси", благодаря учителю мне довелось попробовать всякого, например, "Кровавую Мэри", что подавали в самолете перед обедом, - "Касси", пожалуйста. - Ну вот, я так и знал. - Я нашла сегодня такую вещицу, которая доставит вам удовольствие, я даже купила ее и поэтому опоздала. - И что же это? - Такой миленький серебряный вибромассажер, посмотрите, какая прелесть, правда, я не купила батарейки, так что он не работает... Я произнесла все это, хохоча во все горло, но учитель как-то съежился и, вытащив из своего бокала оливку, проговорил: - Хватит. "Ну все, конец, - подумала я, сразу ослабев от этой мысли, - теперь уж точно"; с самого детства я физически чувствую наступление подобных событий; когда мои родители развелись, отец стал очень много пить, и однажды вечером он упал в русло пересохшей реки, сломав себе лицевую кость; это случилось, когда он возвращался из кабака, где я часто искала его; лицо отца, освещенное только фонарем на мосту, было страшно разбито, на нем не было живого места, кровь хлестала как из ведра, я было испугалась, что отец умер, но тут он проговорил весьма ясным голосом: - Рейко, позови кого-нибудь. Я не имела ни малейшего понятия, кого я должна позвать, и я привела паренька, учившегося в третьем классе; я не пошла за женой отца, так как знала, что та ни за что не придет ему на помощь, а моя собственная мать конечно бы пришла, но она переехала в другой город, очень далеко, к тому же я не знала ее адреса; а когда рана отца зажила, то он вдруг стал бить нас с братом, я думала, что он, должно быть, невыразимо страдал, ведь кости на его |
|
|