"Рю Мураками. Танатос ("Меланхолия" $3)" - читать интересную книгу автора

я заинтересовалась этим вопросом и пошла в библиотеку, чтобы прочитать о них
в энциклопедии. Там не было ничего, кроме специальных научных исследований,
поэтому ничего особенного я не нашла, поняла только, что это похоже на...
хозяина. Например, почему эхинококк, паразит, напоминающий ленточного
глиста, является смертельным для человека, а для лисицы - нет? А ведь лисица
в данном случае и есть его хозяин, так сказать постоянный носитель.
Человек - всего лишь переносчик, временное пристанище эхинококка. Если
постоянный носитель, хозяин, погибает, то погибает и сам паразит, поэтому
паразит никогда не убивает своего хозяина. Человек является таковым для
ленточного глиста, и даже если глист достигает нескольких метров в длину,
человек останется жив. А вот в случае с эхинококком человек непременно
умрет. Мне очень понравилась эта книга. В человеческом организме, своем
переносчике, эхинококк никогда не достигает стадии полового созревания, он
только откладывает яйца, и так до бесконечности. Яйца развиваются в
промежутках между костями или внутренними органами. Вот и тогда мне
подумалось, что слова этого человека были подобны эхинококку, а я не была их
постоянным хозяином. Я была всего лишь переносчиком. Таким образом, они
никогда не вырастут наподобие длиннющего глиста, чтобы жить со мной,
напротив, они становятся незаметными и исчезают. Вот о чем я думала и
оказалась права. Яйца эхинококка могут множиться в организме человека почти
до бесконечности. А вы знаете, почему в таких случаях нельзя прибегнуть к
хирургической операции? Да потому что капсула, в которой содержатся яйца,
очень хрупка. Оперировать нельзя даже в случае болезни органов или их
увеличения из-за множащихся яиц. Капсула разрушится от малейшего
прикосновения. А она содержит десятки тысяч яиц, и они могут рассеяться по
всему организму. И каждое из них будет в свою очередь воспроизводиться
внеполовым путем, и их количество будет расти в новой капсуле, и так далее.
Мне сделалось дурно. Почему эта женщина рассказывает свои истории про
глистов, когда мы проезжаем старые районы Гаваны? Наконец нам удалось
выбраться из переплетения кривых улочек "Наbаnа vieja". Дома с облупившимися
стенами напоминали рисунки художника-абстракциониста; по улицам шагали люди,
толкавшие свои велосипеды, мальчишки играли на мусорных кучах. Иногда
попадался дом с патио, листья бананового дерева колыхались от ветерка,
дувшего из противоположного входа, выполненного в виде арки. Нет ничего
более красивого, чем нежная, почти прозрачная зелень банановых листьев,
просвечивающих на солнце. Белесоватые ветви их покачивались от ветра, словно
были живыми. Актриса тем временем продолжала свою историю.
- И точно таким же образом слова этого человека жили во мне. Да, они
казались мне живыми. И не было хирурга, который рискнул бы извлечь их из
меня. Если бы капсула разрушилась, то его слова рассеялись бы по всему моему
организму и стали бы множиться... Забыла, где же все это происходило? В
Нью-Йорке? Париже? Гаване? Берлине? На Сицилии? В Танжере? Мне кажется,
нигде и одновременно повсюду. Когда я начинаю думать об этом, то этот
человек исчезает и остаются лишь его слова. Все, что он говорил мне,
абсолютно не вязалось с его лицом, запахом его одеколона, его манерой речи,
голосом, волосами на его груди; и мне самой приходилось проверять, точно ли
все это осталось внутри меня. "Ты настолько красива, Рейко, что если бы твоя
детская травма была не так серьезна, ты смогла бы избавиться от нее,
походив, например, по магазинам. По-моему, желание избавиться от своих
травм - ошибочный путь... Конечно, это не должно означать, что в твоей семье