"Рю Мураками. Танатос ("Меланхолия" $3)" - читать интересную книгу автора

сначала, тем более для актрисы, эта манера поведения показалась мне просто
замечательной. Мне удалось утвердиться среди европейцев, не поступившись
своей гордостью. И, конечно же, все оказали мне хороший прием. Мне не нужно
было заставлять себя или играть какую-то роль. Мне оставалось лишь осторожно
приоткрывать очередной слой моей души. А поскольку учитель настроил мое тело
на получение наслаждений, я могла испытывать оргазм, общаясь и с
европейцами. И не из-за того, что мне надоел тот класс, который я сама и
выбрала. Напротив, я поняла, что жизнь в Европе оказалась гораздо легче, чем
в Японии. Поэтому я и не могу понять, почему помутился мой разум. Но я
навсегда запомнила те слова: "Все оттого, что передо мной ты становишься
кем-то другим".
Но это не значит, что сам он существовал отдельно. "Я или кто-то
другой - все едино, - часто повторял он. - Даже если речь пойдет не о
человеке, ничего не изменится. Наркотики или скоростной автомобиль, если
хочешь. Не важно что, главное - что-то тебе не дает покоя. Когда ты
встречаешься с незнакомым человеком в Японии, прежде всего ты будешь должна
определить свое положение в обществе. А в любой другой стране от тебя
ожидают, что ты покажешь твое соответствующее "я". Но твои раны исцелятся не
из-за этого..." Я не знаю, был ли он сам травмирован. Но если эти травмы
были похожи на мои, то он никогда не сказал бы об этом. Как он говорил:
"Душевные травмы подобны черным волнам. Или же текущему гною". Вот что
сказал он мне однажды.
Актриса умолкла только после того, как мы подъехали к нужному нам дому.

*****

Дом, где жил шаман, против ожидания оказался самым обыкновенным. Он
располагался на окраине старого города, выглядел довольно-таки ухоженным, с
великолепной мебелью, ничего кричащего в облике, все, снаружи и изнутри,
указывало на хороший вкус хозяев. Мы позвонили. Дверь отворилась, и на
пороге мы увидели широко улыбающуюся белую женщину. Она провела нас внутрь и
предложила выпить сока манго, густого и теплого. Едва мы подняли стаканы,
как к нам вышел сам хозяин дома - шаман Кардозо. Шаман оказался, как говорят
кубинцы, "мула-то", причем довольно высокого роста. "Мулато" (мы произносим
"мулат") здесь называют потомков от брака белых и чернокожих. Когда речь
идет о женщине, то произносят "мулата". Их очень много на Кубе, я думаю,
больше половины всего народонаселения. В гостиной на стуле я заметил
оставленный альт-саксофон.
- Прежде я был музыкантом, - пояснил Кардозо. - Я начал учиться музыке
с детства. Дома у нас было даже пианино, но оно не играло, так как были
сломаны молоточки. Осталась лишь клавиатура. Не знаю, можно ли называть это
музыкальным инструментом, но я стал учиться играть на этих клавишах, а звук
изображал пением. В школе я увлекся саксофоном, мне очень нравился джаз, и я
дружил со многими музыкантами. Они давали мне слушать свои пластинки, и я
подбирал мелодии Ли Кониц и Пола Десмонда.
Он говорил сильным и звучным голосом, зажав в зубах сигару. Определить
его возраст было достаточно трудно, хотя кое-где в волосах проглядывали
седые пряди. Я бы не взялся судить о годах мулата или чернокожего только по
его внешнему виду. Его жене на первый взгляд было что-то около шестидесяти.
Вообще же чернокожие, равно как и азиаты, часто выглядят моложе своих лет.