"Ника Муратова. Мое чужое лицо " - читать интересную книгу автора

Глава 5

Альбина Дормич ничего не видела, кроме кромешной тьмы. Она просто
физически не могла раскрыть глаз, или, вернее, то, что от них осталось.
Впрочем, она представления не имела, ЧТО от них осталось, и что вообще
осталось от её лица. Боль была настолько жуткой, что даже сильнейшие
болеутоляющие не могли унять её. Казалось, на все лицо надели раскаленный
лист железа и оно продолжает прожигать кожу насквозь, пробираясь разъедающим
жаром не только до костей, но и до самого мозга. Альбина находилась в таком
состояние уже несколько дней, то приходя в сознание, то вновь проваливаясь в
бездну. Врачи думали, что это проявления болевого шока, на самом же деле её
организм, а вернее мозг, просто-напросто отказывался приходить в себя
полностью. Разум отказывался воспринять реальность произошедшего, а уж тем
более не было ни сил, ни желания смирится с последствиями.
Почему это произошло именно с ней? Она никогда не придавала значение
чувствам других людей, и уж тем более не могла допустить мысль о том, что
кто-либо способен её ненавидеть. Завидовать, соперничать, восхищаться,
недолюбливать - да все что угодно, но не ненавидеть до такой степени, чтобы
превратить её в чудовище! Жизнь изменилась раз и навсегда. Она сама
изменилась. Теперь она верит во все темное и отвратительное, во все
мерзостное и гадкое, на что только способен человек. Мир показал ей самую
чудовищную из своих сторон, о которой она никогда не подозревала. Или то,
что она так долго жила, обернутая в сладкую вату, являлось лишь прелюдией к
страданию? Её приторную пилюлю жизни не разбавляли специально, заготовив всю
горечь на последок? А как еще можно было объяснить то, что с ней случилось?
Она снова впала в забытье, отключившись от реальности.

***

- Ну что, так и не приходила в себя? - этой пациентке перевязки делал
исключительно сам профессор Булевский, по известным ему одному причинам не
подпуская к ней никого. Он внимательно взглянул на пациентку, чье лицо было
скрыто под многослойными повязками, пытаясь уловить её состояние.
- Нет, профессор, вроде бы датчики иногда показывают, что она реагирует
на звуки и прикосновения, то есть в сознании, но при этом она не шевелится и
не произносит ни звука. Странно как-то всё это. - медсестра Света привычными
движениями раскладывала на перевязочном столике все необходимое. - Начнем?
Булевский кивнул, поправив резиновые перчатки. Затем осторожно снял
пинцетом повязки, одну за другой, слой за слоем, обнажая обезображенное
серной кислотой лицо. Остатки лица. Даже ему, видавшему с своей жизни немало
обожженных тел, невероятно изуродованное, фактически уничтоженное лицо
казалось страшным. Обнаженный череп с сохранившимися глазами и кусками
расплавленного мяса.
Альбина слабо шевельнулась.
- Вы обезболивающее вкололи?
- Конечно, профессор, но она все равно реагирует, видимо, боль
ужасная... - медсестра вздохнула. За свою жизнь она насмотрелась страданий и
похуже, но никогда еще так не сопереживала. Про эту пациентку говорили
абсолютно все. Конечно, будь она просто симпатичной девушкой, её бы тоже
жалели, но не так. Дормич была известной ведущей передачи о моде, её