"Эндре Мурани-Ковач. Флорентийский волшебник " - читать интересную книгу автора

Леонардо принужденно улыбался. Хмель уже окончательно прошел. Здесь, на
свежем воздухе, он почувствовал себя довольно бодро. Тем не менее, когда в
приютившем их монастыре монах с полуспущенным на лицо капюшоном отвел его в
прохладную келью, он с наслаждением растянулся на соломенном тюфяке. В
окутавшей его тьме и тишине он мгновенно уснул, забыв все злоключения.

Глава третья
У родника

Жгучее солнце уже стояло высоко, свет и тень давно вели свою извечную
игру на резных стенах, когда Леонардо, сидя верхом на коренастой лошадке,
переводил взгляд с одного здания на другое. Андреа Чести разыскал своего
старого друга, городского судью, чтобы возбудить дело против управляющего
луккским филиалом его банка и заодно добиться охраны своей безопасности в
период пребывания здесь, в ртом городе.
Если Чести был занят подобного рода хлопотами, то Леонардо отнюдь не
ощущал недостатка во времени. Его конь безмятежно постукивал копытами по
улицам города. Леонардо не торопясь объезжал площади, любуясь странной
красотой древних и новых зданий, мысленно сравнивая их с памятниками
Флоренции, где он уже неоднократно бывал. Город алой лилии,* конечно, не
только могущественней, но и прекрасней. Он чарует глаз большим
разнообразием. Где можно встретить подобное? Во всем мире нет купола таких
очертаний, такого великолепия, как купол над черно-белым мраморным зданием
флорентийского собора. И все же, рассматривая город, юноша и здесь, в Лукке,
едва удерживался от внешних проявлений своего восторга при виде
какого-нибудь устремившегося ввысь архитектурного чуда, мраморных статуй,
фронтонов, бассейнов. А жители города в свою очередь с умилением смотрели на
белокурого всадника в черной куртке, который, так ловко восседая на пегой,
вел за собой на поводу породистую гнедую.
______________
* Алая лилия - герб г. Флоренции

Когда Чести покончил - и, нужно заметить удачно - с делами у городского
судьи, он предложил возвратившемуся к тому времени Леонардо спешиться.
- Кинжал, отнятый у Сальвиати, остался у судьи как улика. И я невольно
должен был лишить тебя твоего трофея. Но ничего. Мы найдем тебе другой,
получше.
Леонардо отказывался, говорил, что ему кинжал ни к чему, но витрина
оружейного мастера была чересчур заманчива. И теперь, возвращаясь домой, в
горы - Леонардо еще до полуденного звона простился с Чести, - он часто
поглядывал на висевший у пояса бархатный футляр, в котором покоился
украшенный лунным камнем и серебряной чеканкой кинжал.
Но изредка внимание его все же отвлекали от дорогого подарка дорожные
впечатления. Уже сама равнина была интересна тем, что сильно отличалась
природой от его горного края, да и от долины Арно, что близ Флоренции.
Леонардо вслушивался в ритмичный шорох серпов, любовался загорелыми лицами
жнецов, следил за полетом жаворонка над пшеничным полем. Спеющие хлеба - то
же море, волнующееся золотисто-желтое море, сулящее завтрашний хлеб.
Дорогу иногда пересекал шустрый заяц. Потом вдруг равнина кончилась и
лошадка начала взбираться на гору. В прижавшейся к склону деревеньке лишь