"Игорь А.Муромов. 100 великих авиакатастроф" - читать интересную книгу авторапути, - писал очевидец. - Движение трамваев, извозчиков и даже пешеходов
приостановилось, так как двигаться можно было только по одному направлению - за волной. А с боковых улиц, как с притоков, вливались в общее русло на Невском все новые и новые массы народа". Эти похороны не следствие всеобщего увлечения молодой авиацией и не порыв людей, захваченных трагической красотой гибели на глазах десятков тысяч зрителей. Столица восприняла смерть отважного летчика как нечто более знаменательное - уход одного из первых героев нового века. Прах Льва Мациевича предали земле в Александро-Невской лавре. В момент ружейного салюта над куполом всплыл и сделал круг дирижабль "Кречет". Столыпин прислал венок с надписью на ленте: "Жертве долга и отваги". Александр Блок - он был в тот день на аэродроме, рядом с супругой покойного - сочинил стихи ("В неуверенном, зыбком полете..."), полные сомнений и скорби: В серых сферах летай и скитайся, Пусть оркестр на трибуне гремит, Но под легкую музыку вальса Остановится сердце и винт. Смерть авиатора заставила популярного тогда артиста Г.Е. Котельникова задуматься над изобретением парашюта, который всегда находится на авиаторе. Патент на изобретение первого в мире ранцевого парашюта Котельников получил через год. Тяжело переживая гибель товарища, русские авиаторы не дрогнули: всероссийских рекордов. На месте гибели Мациевича друзья, собрав добровольные пожертвования, поставили камень; на гранитной глыбе начертано: "...пал жертвою долга". На могиле установили скромный белый крест. Позже его заменили памятником (проект академика архитектуры Фомина), сооруженным на народные пожертвования: высокая колонна из темно-розового полированного гранита. Праздник воздухоплавания продолжался; Ефимов катал на своем "Фармане" сперва Гучкова, потом его супругу. Но публика уже не испытывала подъема; на трибуне из уст в уста передавали высказывание бесстрашного лейтенанта Пиотровского: "Авиация - это война. Как на войне гибель людей - неизбежная случайность, так и в авиации она случайна, но неизбежна". Прошло около полугода после трагедии на Комендантском, и под Севастополем в авиационной катастрофе погиб штабс-капитан Матыевич-Мацеевич (странное созвучие фамилий) вместе с пассажиром - своим братом, моряком. Летом 1911 года разбился - он стал четвертым - молодой авиатор Шиманский. Несколько месяцев спустя, опять на Комендантском поле, с высоты полусотни метров врезался в землю аэроплан Смита, погубив под собой пилота. Вскоре погибли авиаторы Золотухин, Закутский, Альбокринов. Катастрофа дирижабля R-38 24 августа 1921 года английский дирижабль R-38 разломился на две части и упал в реку Хамбер. Погибли 44 человека. |
|
|